Сердцу не прикажешь. Мари-Бернадетт Дюпюи

упал на постель с ней рядом и заплакал.

      – Элен, прости! Прости меня! Я не должен был этого делать, даже в мыслях не должен был! Это не может так продолжаться! Нам надо расстаться. Окончательно, слышишь?

      – Александр, ты мне очень нужен! Прошу, не оставляй меня, пожалуйста, – бормотала девушка, заливаясь слезами.

      Молодой священник замер в нерешительности – борьба у него в душе вспыхнула с новой, мучительной силой.

      – Мы останемся друзьями, это я тебе обещаю. Но так искушать дьявола… Нет, этого больше не будет! Элен, я не имею на это права. Прощай, мне пора. Звони и приходи в любое время, когда я тебе понадоблюсь. Я должен уйти…

      Через несколько дней – состояние Франс, которая вернулась в Дё-Вен, уже не внушало особых опасений – Элен вышла на тропинку, ведущую к городку. Смеркалось. Александр был дома один. Он сидел за столом, заваленным папками, и был настолько погружен в чтение какого-то документа, что заметил гостью, только когда она встала прямо перед ним.

      – Элен! Какой сюрприз!

      – Я вижу, ты очень занят…

      – Вот, просматриваю личные досье моих прихожан. У многих молодых людей сейчас проблемы, и я стараюсь делать пометки по мере развития событий, это помогает мне понять… Не зря же священников называют врачевателями душ, – добавил он с насмешливой ноткой в голосе. – Хочешь, покажу тебе твое?

      Элен побледнела как полотно. Ощущение было такое, что еще мгновение – и она задохнется. Она схватила папку и стала быстро ее перелистывать. Здесь были все ее письма, фотография, которую она когда-то ему посылала, и несколько пометок, начертанных рукой Александра, но прочитать их она не могла, потому что глаза застилали слезы. Гневно сверкнув глазами, она швырнула папку на стол.

      – Ты не имел права! Это отвратительно! Досье на Элен Монсеваль? Неужели для тебя я – только подборка писем и газетных статей?

      У нее вдруг перехватило дыхание, закружилась голова. Она словно проваливалась в черную бездонную дыру… За последние месяцы Элен уже не в первый раз испытывала подобное, но никому об этом не говорила. Александр успел ее подхватить. Усадив девушку в кресло, он побежал за стаканом воды.

      – Элен! Элен, что с тобой? Пей, пожалуйста! Пей! И постарайся вдохнуть поглубже… Расслабься… Элен, что я наделал… Прости меня, дорогая!

      Она не скоро нашла в себе силы, чтобы проговорить всего несколько слов:

      – Я думала, мы друзья, а ты думал только о том, чтобы собрать досье… как и на всех остальных!

      – Не обижайся, Элен! Я завожу такое досье на каждого прихожанина. Вернее, на тех, кому нужны моя помощь и поддержка. Но мы можем сжечь твое, если хочешь. Хочешь? Пожалуйста, ответь!

      Элен посмотрела на письма, на фотографию. Она видела в них частичку себя. Она словно бы оторвала их от своей души, чтобы отправить ему. Оказывается, зря…

      – Александр, давай все сожжем! Прямо сейчас!

      Они вышли в сад за домом, где Элен любила посидеть, пока на колокольне звонили Ангелус. Александр медленно наклонился и заглянул ей в лицо, словно спрашивая в последний раз, точно