Останься рядом. Лана Май

топая, Мирон удалился в спальню. Юля, бросив испепеляющий взгляд на отца, посеменила за мужем.

      – Мирон, – жалобно протянула она, забежав в комнату. – Скажи, это правда?

      – Думай что хочешь! – злобно выкрикнул Мирон. – Заварила эту кашу – теперь сама расхлебывай. Можно было как-нибудь без твоих родителей сейчас обойтись.

      Открыв шкаф, он сгреб в охапку всю свою одежду и швырнул на кровать. Достав чемодан, принялся бросать в него все, что попадалось ему на глаза.

      Все это время Юля с тоской наблюдала за действиями мужа.

      – Мирончик, ну что ты делаешь? – Она коснулась его руки, но он оттолкнул ее. – Ты же не бросишь меня, правда?

      – Какое-то время поживу у матери, – процедил Мирон. – А там видно будет.

      – Скажи мне честно, – произнесла Юля дрожащим голосом. – У тебя кто-то есть?

      – Да. – Мирон посмотрел жене в глаза. – И я пока не знаю, что мне с этим делать. Мне нужно время, чтобы разобраться в себе. Все слишком сложно.

      – Ты ее любишь? – звенящим от слез голосом спросила Юля.

      Мирон ничего не ответил, а просто молча посмотрел на жену.

      Под его взглядом она опустилась на кровать. Мирон продолжал собираться. Громко хлопнула входная дверь: так родители заявили о своем уходе, но сейчас до этого никому не было дела.

      – Кто она? – Юля смотрела на мужа взглядом побитой собаки.

      – Ты ее не знаешь.

      – Она работает с тобой? – не унималась Юля.

      – Нет! – воскликнул Мирон гневно. – Разве это имеет значение? Зачем ты задаешь эти вопросы? – От злости его тонкие губы побелели. – Ты бы еще спросила, какой у нее любимый цвет.

      Он отвернулся от притихшей жены и принялся запихивать спортивный костюм в наполненный до отказа чемодан. Какое-то время в комнате не было слышно ничего, кроме его сосредоточенного сопения. Но ему никак не удавалось уложить костюм, поэтому он, тихо выругавшись, швырнул его обратно в шкаф.

      – А ты правда к маме поедешь? – нарушила тишину Юля, глядя на мужа глазами, полными слез. – Ты же не к ней идешь, правда?

      – Нет, не к ней. – Мирон застегнул чемодан. – Пока что я еду к маме.

      Не глядя на всхлипывающую жену, он вышел из комнаты.

      Сердце Мирона разрывалось от боли. Когда он оказался на улице, ему стало немного легче, но все же на душе было гадко. Он чувствовал, что сейчас произошло нечто, что нельзя изменить.

      Бросив чемодан в багажник, он забрался в машину. Некоторое время он сидел, уронив голову на руль и бессмысленно глядя в пол.

      С одной стороны, то, чего он боялся, наконец произошло. С другой – он не был готов к тому, что это произойдет именно так и уже сейчас. Он и хотел этого, и боялся. Теперь для него ничего не могло быть по-прежнему.

      Он пытался понять, как о его романе с Анной могли узнать. Прокручивая в голове события последнего месяца, он неожиданно ударил ладонями по рулю.

      – Вот же лицемер! – выругался он. – Предатель!

      С этими словами он завел двигатель, и «ситроен» понесся вперед, петляя по темным улицам.