Как молоды мы были. Николай Добронравов

тоскую по северу, по холодным заливам,

      где родился я русским, где бывал я счастливым,

      где прошло мое детство, где встречались нередко

      родники ключевые – наши давние предки,

      где великие реки, словно матери наши,

      овевали прохладою, милой, домашней…

      И не зря узнавал я по весенним протокам,

      как прекрасна Россия, как она синеока…

      Только стало возможно в нашем рыночном веке

      продавать нашу воду, истязать наши реки.

      Вновь возникли идеи – это невероятно! —

      прекратить наши реки, повернуть их обратно.

      Чтоб текли они вспять – им поставить запруду,

      чтоб текли они к югу, к незнакомому люду,

      где сегодня иные и молитвы, и танцы,

      где живут не родные, а вполне иностранцы.

      Так, отринув от нашей, от российской опеки,

      арестуют былые полноводные реки,

      и невольные волны, навсегда полоненные,

      задыхаясь, в пустыни повернут раскаленные, —

      не на день, не на два, а, возможно, на веки.

      Это будут не реки, а доходные чеки.

      …А в безлюдной Сибири, как в разбитой посуде,

      ни полей плодотворных, ни деревьев не будет.

      И потопленный храм никогда не воскреснет,

      как могучие избы, как народная песня.

      Потекут наши реки в непонятном бессильи,

      потекут они в общем-то против России,

      против нашей природы, против Господа Бога.

      Это будет в России часть ее эпилога…

      «Так тяжко на сердце, и хочется плакать…»

      Так тяжко на сердце, и хочется плакать.

      И надо бы душу готовить к зиме.

      Такая повсюду разруха и слякоть.

      Так быстро темнеет в стране…

      Мы больше пощады у неба не просим.

      Пророческий глас утопили в вине.

      Такая настала промозглая осень!

      Так быстро темнеет в стране…

      Кривые усмешки, прямые угрозы,

      а сердце родное – увы! – не в броне…

      На скользкой дороге такие заносы…

      Так быстро темнеет в стране…

      На пастбищах жизни все пусто и гибло.

      Не велено думать о завтрашнем дне…

      Как быстро и память, и совесть отшибло!

      Как быстро темнеет в стране…

      Ограблен трудяга. Застрелен невинный.

      Кто вовремя сподличал, – тот на коне.

      Такие заборы, что неба не видно!

      Как быстро стемнело в стране…

      Такой телевизор пустой и веселый!

      На кой нам учиться в сплошной кутерьме…

      Потушат огни деревенские школы…

      Так страшно темнеет в стране…

      Мы верили: будет и легче, и лучше,

      и новое счастье придет по весне…

      Но вновь собираются черные тучи.

      Как быстро стемнело в стране…

      Господь свои брови седые нахмурил.

      Так трудно живется народу во тьме.

      Затишье. Быть может, оно перед бурей?

      Возможно, к войне – не по нашей вине…

      «В этом крае действительно Ясные Зори…»

      Т.