Бенефис мартовской кошки. Дарья Донцова

индивидуальное средство защиты должно лежать между аспирином и валидолом, имеется список лекарств, могу показать! Квитанцию выписывать или как?

      Я уже хотела ответить:

      – Или как, – но тут же радостно воскликнула: – Погодите!

      Через секунду парень уставился на небольшой пакетик и протянул:

      – Ага, только что жаловались, что не занимаетесь сексом, а гондон в кармане таскаете!

      Я поджала губы. Ну не объяснять же юному наглецу, что днем в кафе вместе со счетом мне подали и пакетик из фольги.

      – Мы проводим сегодня день борьбы со СПИДом, – мило пояснила официантка, – это вам в подарок.

      Не желая обижать девушку, я сунула в карман «сувенирчик» и благополучно забыла о нем, и вот, пригодился.

      – Надеюсь, теперь я могу ехать?

      – Нет, – отрезал мальчишка, – презервативов-то нет.

      – Ты совсем с ума сошел, – не выдержала я, – а это что?

      – Он один, а положено четыре.

      – Что?! Сколько?!

      – Четыре!

      – Офигел, да?

      – Я при исполнении, – налился кровью противный мальчишка, – попрошу вас…

      – Что ты ко мне привязался, – заорала я, – пока ты тут в багажнике зря рылся, мимо десятки машин пронеслось, и половина из них нарушила правила. Вон, гляди, пересекают двойную, непрерывную осевую…

      Но договорить мне не удалось, потому что около поста притормозила машина с европейским номером, из ее недр выбрались две всхлипывающие женщины и направились к нам. Одна из теток держала в руках нечто, оказавшееся при более детальном рассмотрении мертвым ежиком.

      – О, das ist so traurig[3], – залопотала та, которая держала несчастного ежа.

      – So traurig[4], – подхватила другая.

      Милиционер уставился на немок, потом растерянно глянул на меня:

      – Чего им надо?

      Откровенно говоря, никакого желания помогать отвратительному парню я не имела, но меня саму заинтересовала ситуация:

      – Погоди, сейчас. Was ist los?[5]

      Фрау затарахтели, как пулеметы:

      – Мы случайно раздавили в лесопарковой заповедной зоне на проезжей части это несчастное животное. Ей-богу, не нарочно. Он сам выкатился прямо под колеса.

      – Да, – кивнула я, – ежики иногда пытаются пересечь магистраль, ночью их практически не видно, не расстраивайтесь так, проезжайте спокойно.

      – Как же! – всплеснули руками законопослушные бюргерши. – А штраф? Сколько положено в вашей стране платить за такое нарушение? На сколько марок выпишут квитанцию?

      Я подавила вздох. Действительно, примерно в полукилометре отсюда установлен огромный щит. «Водитель, будь внимателен, ты въезжаешь на территорию заповедной зоны, разведение костров и рыбалка строжайше запрещены». И висит международный знак Гринпис. Только никому из наших людей и в голову не придет подобрать сбитого ежика и обратиться к постовому.

      – Сколько денег? – настаивали немки.

      – Что они про марки говорят? – насторожился постовой.

      – А ты откуда понял, что речь о валюте идет?

      – Так в школе дойч учил, – пояснил постовой, –

3

О, это так грустно (нем.).

4

Так грустно (нем.).

5

Что случилось? (нем.)