Научиться быть ведьмой. Ольга Обская

поцеловала. А ей все хихоньки.

      – Вот именно, я бы тоже лучше в черта влюбилась, чем в Никиту, – горячо выпалила Вероника, но видя, как искренне за нее переживает подруга, смирилась: – Ладно, Наташ, попробую завтра твой первый вариант – может, сработает?

      – То-то же, – немного успокоилась подруга, – и, смотри мне, старайся!

      Выработав какую-никакую стратегию, девушки вернулись к поглощению столовских деликатесов, которые изрядно подостыли, пока подруги были заняты беседой и не проявляли к ним интереса.

      – Слушай, Наташ, – затронула еще одну тревожную для себя тему Вероника, решительно отодвинув тарелку с холодной гречкой, которая и в теплом-то виде не очень ее прельщала, – что ты думаешь об исчезновении Бегемотика?

      – А что тут думать? – пожала плечами подруга, борясь с искушением поступить с гречкой так же, как Вероника. – Аристарх Вениаминович сказал, что тот не исчез, а в командировке.

      – А откуда взялись слухи про всякие там «отравлен, раздавлен, задушен, найден в луже крови»?

      – Слухи – они и есть слухи. Тем более ты сама не обнаружила никакой лужи крови в кабинете Петра Ивановича.

      В кабинете ректора Вероника действительно крови не наблюдала, а вот на ботинке Аристарха Вениаминовича и на полу в аудитории № 12а какие-то подозрительные пятнышки были. Но рассказывать ли об этом подруге? Скорее всего, Наташа подумает, что две капельки, похожие на кровь только красноватым оттенком, могут быть чем угодно, но только не уликами страшного преступления. Допивая компот, Вероника прокрутила в голове еще раз все за и против и пришла к окончательному выводу, что пока грузить подругу маловразумительными догадками не будет.

      Закончив с обедом, девушки вышли на улицу. Было уже темно, ведь долгота дня в декабре в Верхнетайгинске, расположенном лишь немного южнее Северного полярного круга, была всего шесть часов. Подруги не спеша направились в сторону своего общежития. Снег под ногами поскрипывал, почти пел, а мороз бодрил и приятно пощипывал щеки. Вероника любила прогулки по вечернему студгородку. На нее действовали успокаивающе исполины-сосны, застывшие в гордом величии по обеим сторонам дорожек кампуса, и холодные далекие звезды, видневшиеся в просвете крон. Ника почувствовала, как ее настроение становится безмятежным и безоблачным, как небо над головой…

      – Ой! – вдруг вскрикнула она, ощутив толчок в спину. Вероника обернулась, чтобы понять, в чем дело, и тут же почувствовала, как об ее лицо ударилось что-то рыхлое, холодное и влажное и издало противный чавкающий звук. В следующую секунду она уже поняла, что и толчок в спину, и стекающая по щекам ледяная вода – это последствия попадания в нее снежков. Ника достала из кармана носовой платочек и начала вытирать лицо, ощущая, как ее захватывает жуткая смесь чувств: гнев и желание отмстить.

      Наташа, которая тоже подверглась атаке, уже лепила в руках комок снега и через мгновение запустила его куда-то в сторону фонарного столба. По уверенному движению подруги Вероника поняла, что та уже заметила,