Ведьмин Дом, или Тихие игры в помещении…. Виталий Каплан

курьих ножках? – хихикнув, спросил Андрюха Мазаев.

      – Сам ты на курьих ножках, козёл. – обиделся Санька. – Нормальный дом. Ну, парень этот привязал лошадь к забору, постучался. Стучит, стучит – а ему никто не открывает. А свет в окне, между прочим, горит. Потом дверь медленно открылась, и он видит – на пороге та самая девка стоит, ну, дурочка которая, со шрамом. Она глаза на него вылупила, лыбится, а потом вдруг говорит:

      – Ну, чего стал? Давай уж, заходи.

      И только он вошёл, она ладонью повела, около его головы в воздухе круг начертила. Студент, наверное, чуть воздух не спортил, но потом плюнул и говорит девке:

      – Так значит, ты разговаривать умеешь?

      А она смеётся.

      – Конечно, умею. А ты думал, языка у меня нет?

      – Ну, – он говорит, – в доме-то нашем ты же всё время молчишь.

      А она улыбается и спрашивает:

      – Это в каком же таком доме?

      Он ей говорит, что в Захаровке, в господском доме. И тут она ему такое сказала, что он чуть было задницей на пол не хлопнулся. Оказывается, она ни про какую Захаровку вообще не в курсе, она всю жизнь здесь в лесу прожила. Ну, студент ей, конечно, не поверил, слишком уж она была похожа на ту девку. Он её спрашивает:

      – Значит, это не ты мою комнату подметала?

      – Ты что, совсем сдвинулся? – она говорит. – Конечно, нет.

      Ну, он подумал-подумал и сказал:

      – А может, это была сестра твоя?

      – Нет у меня никакой сестры, одна я на свете живу. Бабушка была, да померла давно.

      Он спрашивает:

      – А на какие шиши ты кормишься?

      – Ну, – она отвечает, – летом грибы-ягоды собираю, зимой шью, пряжу пряду, холсты тку. Мне же много не надо. Перебиваюсь помаленьку.

      Ну, поболтали они, потом девка эта накормила его щами да картошкой, постелила ему на лавке и лампу потушила. А студенту не спится, он же сразу в неё втюрился. Лежит всё, ворочается, переживает, а как полночь пробило, он зырит на неё, а она тоже на него глядит, и глаза у неё зелёные-зелёные, и светятся. Потом она говорит:

      – Ну, чего же ты? Неужто боишься? Иди-ка сюда, милый.

      Он пошёл к неё, лёг рядом, она его обняла и засос в губы поставила. И только, значит, она его засосала – у него огонь по всему телу пробежал, голова закружилась, и в ушах зазвенело. Он, понятное дело, сдрейфил смальца, а потом смотрит – ничего, жить можно. А девка его спрашивает:

      – Ты меня любишь?

      Он говорит – конечно, люблю. И ещё крепче её обнял.

      – Значит, мой будешь. Сам-то хочешь этого?

      Ну, он говорит, что хочет. Тогда она ему сказала:

      – И пальцы твои, и глаза, и губы – всё моё будет. Не пожалеешь их?

      Он, понятное дело, отвечает:

      – Всё для тебя отдам!

      И опять сквозь него огонь пробежал.

      …А утром он глаза продрал – в избе пусто. Ни вещей никаких, ни мебели – будто никто там и не жил. Мусор только на полу валяется. И ясное дело, девки этой нигде нет. Студент тогда решил, что всё это ему приснилось. Вышел он, кобылу свою отвязал и домой