О правдистах – искренне…. Алексей Александрович Воротников

приеду, – согласился он.

      Лучшего ответа я не ожидал.

      На вокзал встречать Домогацких со мной поехал секретарь обкома партии по идеологии Валентин Матвеевич Черных. И тут произошла интересная сцена. Когда московский поезд подошел к перрону, я увидел выходящего из вагона Михаила Георгиевича. Мы обнялись, я стал расспрашивать как он доехал.

      Спасибо, все хорошо.

      Московский гость: худощавый, среднего роста, в очках, одет скромно. На нем спортивная куртка, серая фуражка. С виду рыбак или грибник. И Валентин Матвеевич, видимо, так и подумал, что встретил знакомого рыбака. Он неожиданно стал меня теребить:

      Алексей Александрович, с приятелем потом поговорите. Как бы нам не пропустить Домогацких.

      Я невольно рассмеялся:

      Валентин Матвеевич, знакомьтесь – вот это и есть Михаил Георгиевич Домогацких.

      Черных удивленно развел руками:

      Не шутите?

      Нисколько, – покачал головой Михаил Георгиевич. – Я и есть Домогацких.

      Извините, – Валентин Матвеевич никак не мог прийти в себя. – В моем представлении Домогацких – человек-гора, сажень в плечах.

      Как видите, я далек от вашего богатырского образа. Будем знакомы.

      Черных смущенно пожал его руку и долго еще тяжело вздыхал.

      У Домогацких на саратовской земле было запланировано несколько встреч: перед жителями областного центра и города Энгельса, а также перед работниками обкома партии и облисполкома. Как я заметил, каждая встреча состояла из двух частей. Сначала Михаил Георгиевич рассказывал об особенностях работы собкора «Правды» за рубежом. На это, как правило, уходило около часа времени, затем вторая часть – ответы на вопросы. И этих вопросов чаще всего было несколько десятков. На каждый из них Домогацких давал исчерпывающий ответ. По времени на вторую часть выступления уходило у него от трех и более часов.

      Что мне запомнилось?

      Прежде всего то, что работать правдисту за рубежом безумно интересно, очень ответственно и небезопасно. Михаил Георгиевич привел несколько примеров. В одной из африканских стран, где уже несколько лет находился его корпункт, было нападение в духе древних аборигенов.

      Я сижу на веранде, пишу очередную статью, – рассказывает журналист. – Все тихо, мирно и вдруг – дзынь, с треском разлетается застекленное окошко и в нескольких сантиметрах от меня вонзается в стену обыкновенная стрела. Только начиненная ядом. Выбегаю наружу и слышу лишь шум автомобильных колес. Машина, из которой вылетела стрела, срывается с места и исчезает за поворотом. Вот такая случается дикая охота на иностранного журналиста. Узнать заказчика и исполнителя покушения практически невозможно. Значит, я в этой стране и неофициально объявлен персоной нон-грата. Поэтому делаешь соответствующий вывод.

      В память врезался и другой эпизод, рассказанный Михаилом Георгиевичем.

      Собкоровская жизнь за рубежом это постоянные перемещения, поездки из одного государства в другое, – заметил