Не прикрывай открытых окон. Детектив. Алёна Бессонова

женщина средних лет, может быть тридцати семи – сорока, а там бог их разберёт этих женщин… Русые, коротко постриженные волнистые волосы, придавали ей крохотку мальчишеского задора. В её лице была изюминка, даже можно сказать, урючинка, и этой изюминкой – урюченкой была ГЛАЗА! Михаил в жизни видел много разных глаз. Некоторые приводили его в восторг. Но у Василисы глаза были особенные, их нарисовала природа-художник на славянском лице миндалевидными с вытянутыми к вискам уголками, окаймлёнными длинными, как на частой расчёске ресницами и синими, не голубыми, а именно синими радужными оболочками вокруг зрачков. Сама радужная оболочка была настолько широкой и чистой, что Исайчев видел в ней отражение своего лица, и оно ему нравилось. Именно из-за глаз Исайчев не мог определить возраст женщины. Кожа лица свежая, без макияжа, ни морщинки, ни рытвинки, а глаза – зрелые искушённые.

      «Не женщина – сон… Смотрел бы и смотрел… Интересно, как бы сейчас меня подковырнула Копилка, глядя, как я тут перья распустил? – усмехнулся своим мыслям Исайчев и тут же успокоил себя, – не стала бы она меня ковырять, сама бы любовалась…»

      Ближе к вечернему чаю Михаил не выдержал и все же попросил попутчицу:

      – Бемби, извините, я опять-таки не оригинален, но по закону сцены, если появилось ружьё, оно должно выстрелить, я позволю себе слегка перефразировать – если появилась гитара, значит…

      – Спою тихонько, – Василиса осторожно вынула инструмент из кофра и бережно обтёрла его мягкой тряпочкой, вынутой из того же кофра. Не перебирая струн, сразу взяла аккорд и запела глуховатым с трещинкой голосом, отвернувшись к заплаканному окну:

      – Привет,

      Ну, как ты? Всё дела? Опять дожди-и-и

      Косыми лентами опутали аллеи.

      Не прикрывай открытых окон, по-го-ди,

      Смотри, как вечер тает без вина хмелея…2

      Дверь в купе тихонько открылась, и в образовавшейся щели показалась мужская голова, а секунду спустя ниже её женская. Михаил приложил указательный палец к губам и глазами указал нежданным гостям на место рядом с собой. Василиса не заметила вновь прибывших:

      – Пока…

      Иди, уже… тебя, наверно, ждут…

      Забавно тает тень от лампы… Зябко… Скучно…

      Бормочет тихо мне бессонница: «Я тут,

      Сегодня будем мы с тобою не-раз-луч-ны…»3

      Василиса замолчала, обернулась на открытую дверь купе, в ней во всю ширь стояла подбоченившись проводница, и ещё несколько пассажиров, головы которых торчали из-под мышек и над плечами мощной сотрудницы Российских железных дорог. Проводница, не миндальничая, вошла, села рядом с Василисой:

      – Ух, хорошо поёшь! Спой ещё, а я потом всех чаем напою. У меня хороший чай с мятой. Мяту сама выращиваю…

      – Всем с мятой или только поющим? – поинтересовался белобрысый мужичок с весьма подвижным лицом. – Тот, что я пил час назад, был без мяты…

      – Всех напою с мятой, –

2

Стихи Ольги O’NEIL

3

Стихи Ольги O’NEIL