Движущиеся картинки. Терри Пратчетт

спросил он.

      – Ну, я надеялся, ты расскажешь мне, что происходит.

      – Не понимаю, – мигом насторожился Зильберкит.

      – Дня два я смотрел твой, этот, как его… твои клики… – Он почувствовал некоторую гордость оттого, что вспомнил технический термин. – Там, в городе. И вдруг больше всего на свете захотел оказаться здесь. До сих пор я ничего по-настоящему не хотел.

      В улыбке Зильберкита читалось облегчение.

      – Ах вот ты о чем, – промолвил он. – Это просто магия Голывуда. Не волшебническая магия, – указал он поспешно, – не суеверия, не фокусы какие-нибудь. Нет! Это магия для простых людей. Просто голова кружится от неограниченных возможностей. Моя, во всяком случае, кружилась.

      – Ага, – неуверенно отозвался Виктор. – Но как она действует?

      Зильберкит просиял.

      – Хочешь знать? – спросил он. – В самом деле хочешь узнать, как она действует?

      – Да, я…

      – С людьми по большей части очень скучно. Им показываешь что-то поразительное, ящик для картинок, например, а они только: «О!», и все тебе. И никогда не спросят, как это у тебя получилось. Господин Птич!

      Последние слова он прокричал. Спустя минуту в дальнем конце лачуги открылась дверь, и появился человек.

      С шеи у него свисал на ремне ящик для картинок. Из-за пояса торчали всевозможные инструменты. Руки были в пятнах от реактивов, брови отсутствовали, что, как вскоре узнал Виктор, служило верным признаком длительного обращения с октоцеллюлозой. Кепка его была повернута козырьком назад.

      – Это Бригадир Птич, – сияя улыбкой, сообщил Зильберкит. – Наш старший рукоятор. Бригадир, это Виктор. Он будет у нас играть.

      – Вот как? – отозвался Бригадир, посмотрев на Виктора, словно мясник на тушу. – Играть, значит?

      – И он хочет знать, как все у нас действует, – сказал Зильберкит.

      Бригадир одарил Виктора еще одним неприязненным взглядом.

      – При помощи веревочки, – мрачно изрек он. – Все здесь висит на веревочке. Здесь бы все к богам рухнуло, если б не я и мой моток веревки.

      В ящике, висящем у него на шее, вдруг поднялась шумная возня. Птич прихлопнул ящик ладонью.

      – А ну, кончайте там! – велел он.

      Потом кивнул Виктору.

      – Становятся беспокойными, когда режим нарушается.

      – А что там, в ящике? – спросил Виктор.

      – Любопытно, да? – ухмыльнулся Бригадир, подмигнув Зильберкиту.

      Виктору вспомнились существа в клетках, которых он увидел в сарае.

      – По звуку похоже на обычных демонов, – осторожно сказал он.

      Бригадир поглядел на него с одобрением – так смотрят на глупую псину, которая вдруг исполнила хитрый фокус.

      – Верно! – признал он.

      – А как ты их удерживаешь, чтобы они не разбегались?

      Бригадир осклабился:

      – Веревка – незаменимая штука…

      Себя-Режу-Без-Ножа Достабль был одним из тех редких людей, что способны мыслить прямолинейно.

      Большинство людей мыслят изгибами и зигзагами. Скажем, начнут с мысли: «Давай-ка подумаем, как мне разбогатеть», и тут