Сказки. Оскар Уайльд

Римская Свеча. А за ними и Шутихи заплясали по саду, и Бенгальские Огни озарили все алым блеском. «Прощайте!» – крикнул Огненный Шар, взмывая ввысь и рассыпая крошечные голубые искорки. «Хлоп! Хлоп!» – вторили ему Петарды, которые веселились от души. Все участники фейерверка имели большой успех, за исключением Замечательной Ракеты. Она настолько отсырела от слез, что ее так и не удалось запустить. Самой существенной ее частью был порох, а он намок, и от него не было никакого толку. А все бедные родственники Ракеты, которых она даже никогда не удостаивала разговором, разве что презрительной усмешкой, взлетели к небу и распустились волшебными огненными цветами на золотых стеблях. «Ура! Ура!» – закричали Придворные, а маленькая Принцесса засмеялась от удовольствия.

      – Вероятно, они приберегают меня для особо торжественного случая, – сказала Ракета. – Это несомненно так. – И она исполнилась еще большего высокомерия.

      На следующий день в сад пришли слуги, чтобы привести его в порядок.

      – По-видимому, это делегация, – сказала Ракета. – Надо принять их так, чтобы не уронить своего достоинства. – И она задрала нос кверху и сердито нахмурилась, делая вид, что размышляет о весьма важных материях. Но слуги далее не заметили ее, и только когда они уже собрались уходить, она случайно попалась на глаза одному из них.

      – Гляньте! – крикнул этот слуга. – Тут какая-то негодная ракета! – И он швырнул ее за ограду, прямо в канаву.

      – Негодная Ракета? Негодная Ракета? – воскликнула она, перелетая через ограду. – Этого не может быть! Превосходная Ракета – вот что, должно быть, сказал этот человек. Негодная и Превосходная звучат почти одинаково, да, в сущности, очень часто и означают одно и то же. – И с этими словами она шлепнулась прямо в грязь.

      – Не очень-то приятное место, – сказала она, – но это, без сомнения, какой-нибудь модный лечебный курорт, и они отправили меня сюда для укрепления здоровья. Что говорить, нервы у меня действительно расшатаны, и отдых мне крайне необходим.

      Тут к ней подплыл маленький Лягушонок с блестящими, как драгоценные камни, глазами, одетый в зеленый пятнистый мундир.

      – А! Что я вижу! К нам кто-то прибыл! Что ж, в конце концов, грязь лучшее, что есть на свете. Дайте мне хорошую дождливую погоду и канаву, и я буду вполне счастлив. Как вы полагаете, к вечеру соберется доледь? Я все-таки не теряю надежды, хотя небо синее и на нем ни облачка. Такая обида!

      – Кхе! Кхе! – произнесла Ракета и раскашлялась.

      – Какой у вас приятный голос! – воскликнул Лягушонок. – Он очень напоминает кваканье, а разве кваканье не самая приятная музыка на свете? Сегодня вечером вы услышите выступление нашего многоголосого хора. Мы сидим в старом утином пруду, что возле фермерского дома, и как только всходит луна, начинаем наш концерт. Это нечто настолько умопомрачительное, что никто не может уснуть – все слушают нас. Да не далее как вчера жена фермера говорила своей матушке, что она из-за нас не сомкнула глаз всю ночь. Очень приятно сознавать, что ты пользуешься таким