Сквозь туманы синие…. Эль Верж

Я не знала чего именно, просто в руках и ногах я чувствовала не приятный холодок, который всегда появлялся у меня в процессе ожидания чего-то. Неожиданно ветер утих, и воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая лишь дикими криками чаек, кругами носящихся над плотиной. Потом я ощутила легкую дрожь. Я даже не поняла – то ли это я дрожу от холода, то ли это слегка подрагивает ровная поверхность каменного парапета, на которой я сижу. Камень, на сколько мне было известно, дрожать не мог, но все-таки это происходило. Теперь я уже точно чувствовала, как тяжелый каменный парапет раскачивается подо мной, покрываясь паутиной мелких трещинок. Истуканы тоже словно пустились в пляс – раскачивались из стороны в сторону все сильнее и сильнее.

      – Еще чуть-чуть и они упадут… Прямо на меня… – с замиранием сердца подумала я, не в силах сдвинуться с места. А истуканы раскачивались все сильнее и сильнее. И вот, наконец, хрупкое равновесие нарушилось и, застыв на мгновение, истуканы рухнули в противоположную от меня сторону. Я услышала глухой удар, сдавленный крик и тишину, огромной птицей повисшей над городом. Колебания почвы прекратились, каменный бордюр тряхнуло последний раз и он, треснув в нескольких местах замер. Я с трудом встала. Ноги не слушались меня и сильно дрожали. Я обошла истуканов. Из-под головы одного из них вытекал красный ручеек, и выглядывала сжатая в кулак рука…

      Именно в тот момент я поняла, что наш путь земной давным-давно расписан где-то в книге Судьбы. А, как известно, что написано пером, того не вырубишь и топором. Нет, я, конечно, верила, что нам дается выбор. Выбор – неотъемлемая часть нашего существования. Но он был в мелочах: какое платье тебе сегодня одеть, съесть ли тебе хлеб с маслом или с сыром, а во всем остальном – мы были полными марионетками в руках нашей повелительницы судьбы. Она, направляя нас по той или иной дороге, умела сделать так, чтобы мы до последнего момента были окутаны дымкой иллюзии, думая, что сделали этот выбор сами. Вот и тогда: почему тот мужчина оказался именно в то время, в том месте? И почему землетрясение, которого не было в наших древних горах уже очень давно, началось именно тогда, когда он сидел там? И почему истуканы упали именно на него, а не на меня? Хотя шансы оказаться погребенным под тяжелыми статуями у меня и у мужчины были абсолютно равные. И почему он вообще пришел в этот холодный день на плотину? А ответ был донельзя прост – он просто НЕ МОГ не прийти. Пьеса его земной жизни подошла к концу. И хотя завершающая сцена была столь нелепа, она была именно такова… Не всем же, в конце, концов, умирать в своей постели от старости или от какой-нибудь хвори. Ведь великому драматургу Судьбе вряд ли понравилось бы писать совершенно одинаковые сценарии без малейших вариаций. Она была ограничена в выборе начала и конца пьесы. У всех они были одинаковы – рождение, и в конце смерть. И чтобы хоть как-то разнообразить повествование – Судьба расписывала нашу