Сольск. Алан Кранк

.

      Существуют различные формы «социального паразитизма». Социальные паразиты получают выгоду от взаимодействия с группировками социальных животных, используя особенности их общественной организации.

      Паразиты нередко прибегают к весьма изощренным методам использования хозяина, предполагающим изменение его поведения.

      По данным ВОЗ, на долю паразитарных заболеваний приходится около 14 000 000 смертей в год, что составляет 25% от общемирового показателя смертности.

Википедия. Статья «Паразитизм»

      © Алан Кранк, 2016

      © Роман Николаевич Зайцев, дизайн обложки, 2016

      Редактор Ирина Петровна Полякова

      Редактор Александр Геннадьевич Шатохин

      Редактор Лилиана Робертовна Эйхман

      ISBN 978-5-4483-5863-0

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Пролог

      – Мазефака! – воскликнул Амади, что должно было означать «эврика».

      Сцена за грязным стеклом аквариума подтверждала его самые смелые предположения. Оно (она или он – Амади не знал, как будет правильно) действительно существует.

      После введения препарата активность насекомых выросла в разы. Рабочие муравьи растерзали матку и ее ближайшее окружение, а после этого принялись готовить место под новый муравейник. Как и крыса, они старались избегать яркого света и прятались в тень.

      Через месяц Амади выступит с докладом на собрании общества вирусологов в Лейпциге. Это будет, как минимум, новой точкой отсчета в биологии, а скорее, началом новой эры в истории человечества.

      Да, все верно, ребята из Института экологической химии четыре года назад обнаруживали органическое соединения в Мурчисонском метеорите (его нашли где-то в Австралии), но ведь это было совсем другое. Между молекулами органических кислот и живым инопланетным организмом все-таки есть некоторая разница. Этому существу миллиарды лет. С ума сойти! Оно существовало уже задолго до возникновения Земли.

      В тесной темной кладовой, переоборудованной под лабораторию, он слышал гром аплодисментов. Участники церемонии вручения Нобелевской премии аплодировали стоя. Сотни вспышек фотокамер превратили темный зал перед ним в звездное небо.

      – Мне просто повезло, – скромно прокомментирует он свой успех.

      И это будет чистая правда. Простой чернокожий парень из сомалийской деревни в свои сорок два добрался до научного Олимпа. Вряд ли это можно объяснить одним трудолюбием и остротой ума. Для такого финала на небе должны были правильно выстроиться звезды.

      Отец посоветовал ему выбросить глупости из головы, когда в двенадцать лет он заявил, что собирается учиться дальше. Старший брат, Тай, смеялся над ним две недели, выкрикивал: «Будь мужчиной!» и совал ему под нос АКМ.

      Что ж, время рассудило, кто из них был прав. Большинство его сверстников уже покоились в земле. Гражданская война, СПИД и эбола делали свое черное дело. Те, кто все еще оставался в живых, промышляли пиратством и разбоем. Иными словами, готовились отправиться вслед за умершими.

      Конечно, ему повезло. Ему везло все эти сорок два года, а теперь фантастически повезло. Уже полученные результаты были потрясающими. И даже если он завтра же вернется домой из русской глуши, его ждет триумф. Но беда в том, что он стоял на пороге еще более удивительных открытий, и остановиться значило подарить их кому-то еще. Он чувствовал себя как игрок в казино, набивший полные карманы выигранными фишками, задумчиво стоящий у последнего стола перед выходом из игрового зала. Выиграно много, но можно сорвать еще больший куш. На выход или сыграть в последний раз?

      Надо было посоветоваться с Бобом. Амади повернулся к другому аквариуму, где, тяжело дыша, на боку лежала белая крыса.

      – А ты что думаешь, дружище?

      Боб его не услышал. Ему было не до совещаний. Введенный препарат медленно убивал его.

      – Эй, будешь сухарик?

      Боб не шевельнулся. Вторые сутки он отказывался от еды и прятал голову под блюдце.

      Амади аккуратно взял крысу за хвост и поднял ее вверх. Будь Боб здоров, он бы уже вывернулся и вцепился зубами в палец чернокожему исследователю. Но тонкие высохшие лапы мелко дергались в конвульсиях. Шерсть свалялась. Вытаращенные красные глазки, казалось, вот-вот вывалятся и повиснут на нитках нервов. Жить Бобу оставалось не больше четырех часов.

      – Значит остаемся. Мир ничего не знал об этом двести лет, так пусть побудет в неведении еще две недели, – Амади положил крысу обратно, вымыл руки под струей ржавой воды и открыл ноутбук.

      Ганс Вайзберг из австрийского НИИ вирусологии с минуты на минуту должен был прислать по электронке результаты анализов. Амади, конечно, не сказал ему, откуда взял материал. Пусть пока думает, что это дитя генных инженеров Германии. Потом он сам все ему расскажет, но до того, как появятся сообщения по телевидению и в прессе.

      Он