Балтийцы (сборник). Александр Зернин

за миноносцем. Струйки дыма тралящего каравана приблизились. Стали видны крошечные силуэты, сбившиеся на небольшом пространстве. Из самой их середины поднялся вдруг высокий белый столб, надолго остановившийся над горизонтом. Все повернули на него свои бинокли. Столб медленно таял в воздухе. По обе его стороны обнажились два красных конуса непонятного вида.

      – Это взорвалась мина, – сказал флаг-офицер. – Но что значат эти конусы?

      В молчаливом напряжении все старались разгадать загадку.

      – Знаете что? Это погиб один из тральщиков. Он разорвался пополам, и мы видим отдельно его нос и корму, погружающиеся в воду и повернутые к нам подводной частью.

      – Ну вот, что за страхи вы рассказываете, – возразил кто-то.

      – Не страхи, а так и есть, – согласился командир. – Сразу видно, что не крестились мы еще боевым крещением: по мирной привычке ищем благополучного исхода.

      Разорвавшийся силуэт исчез под водой.

      – Утонул, – тихо проговорил начальник дивизиона, приподняв фуражку. – Пошлите сказать механику, чтобы дал максимальный ход. Может быть, они не приняли нашей телеграммы. Надо скорей сблизиться и отправить их домой. Поднимите сигнал: «Возвратиться».

      Сигнальщики засуетились. Механик сам явился на мостик и, узнав, в чем дело, спешно спустился в кочегарки. Густой дым жирными, тяжелыми клубами повалил из труб. Нервно и протяжно завыли вентиляторные машинки, усиливая тягу. До тралящего каравана оставалось около 35-кабельтов, что составляло десять минут ходу.

      Наконец стало видно, что с головного тральщика семафорят. Сигнальщики схватились за флажки, чтоб отвечать. Флаг-офицер сам начал читать семафор.

      – Что они говорят? – нетерпеливо спрашивал начальник дивизиона.

      – Не видно. Дым мешает.

      – Отведите немного к зюду, – приказал начальник дивизиона.

      Командир изменил курс.

      – Теперь видно?

      – Да… «Вы… идете… по…» – не понял. Сигнальщики, отмахните: «Не понял». «Вы… идете…» – сигнальщики, сделайте: «Ясно вижу». «Вы идете по… минному… полю…»

      – Застопорьте машины, – приказал начальник дивизиона.

      Звякнул машинный телеграф.

      – Комендоры носового орудия – на бак, – крикнул командир. – На самый форштевень! Смотреть в воду и докладывать, что видно в воде.

      Комендоры соскользнули с орудийной площадки и, вцепившись в поручни, уставились глазами в воду.

      – Дайте самый малый ход. Надо выбираться.

      – Слева мина! С колпаками! – закричал один из комендоров.

      – Право руля, – приказал командир.

      – Прямо по носу мина! – крикнул другой.

      – Больше право, – приказал командир рулевому. – Юрий Федорович, спуститесь сами на бак и докладывайте о минах, – повернулся командир к вахтенному начальнику.

      Миноносец тихо двигался вперед. Пар, нагнетенный в котлах для самого большого хода, не находя себе употребления в машине, стал густыми белыми струями стремительно вырываться