Сборник рассказов. Александр Юрьевич Найдёнов

отключил с ним связь.

      – Люди тут! – повторил Антон, хоть и знал, что его не слышат.

      Дикарь, трескун, романтик

      1.

             В конце июня, в субботу утром собрали черешню, а после обеда решили копать картошку. Принялись с грядки между кустами винограда в дальнем углу участка. Вера выворачивала старой поржавевшей лопатой комья земли и дожидалась, пока ее мать, пожилая, полная женщина, медленно сгибаясь в пояснице, разворошит их руками и откинет картофилины, пока ее отец, наклоняясь с деревянной передвижной скамеечки, на которой он сидел, пошарит руками в лунках и убедится, что там пусто. Дочка Даша, пятилетняя девочка, сперва хотела им помогать, потом убежала и заигралась под деревом.

      Когда залаял Матрос, Вера не обратила внимания, но послышались шаги, она посмотрела и увидела – это Дмитрий, стороня голову от ветвей, весь заляпанный пятнами солнца, идет к ним.

      – Добрый день,– поздоровался он, подойдя.

      Вера с родителями продолжали копать картошку – словно его не слышали.

      – Вера, можно поговорить?– попросил Дмитрий.

      Вера, воткнув лопату в сухую белесую землю, выворотила комок земли с засохшими в нем стеблями картошки, родители, согнув спины, стали в нем рыться руками. Верин отец, ощупывая ладонями лунку, вдруг ворчливо произнес:

      – Ну, иди, поговори с ним – чего он приехал?

      – Нелегкая его принесла,– буркнула Вера, однако, помедлив, воткнула лопату в борозду и, скомандовав Дмитрию,– Пошли!– увела его по тропинке мимо шпалеров винограда к маленькой хибарке у забора, подальше от дерева, под которым играла Даша, их дочь.

         Они разговаривали там минут десять. Ничего не слышно было, что они говорят, и их самих не видно было, только маячил за листьями Верин цветной халат.

      – Давай, будем продолжать, что ли?– сказала Верина мать, отерев от земли руки тряпицей и засунув ее в карман. Она взялась за лопату.

      – Давай,– согласился Верин отец, он передвинул по грядке свою скамеечку, уселся на нее и промолвил.– Цикады разбазлались проклятые: оглохнуть можно – трещат.

      – Цикады помешали ему…Теперь уж подслушивай, не подслушивай,– со вздохом сказала его жена, наступая старым кожаным тапком на лопату.– Внучка не увидела его как-то,– добавила она, выкопнув ком с сухою ботвой.

      – Не увидела. Это лучше.

      – Что за картошка здесь – горох один, не картошка!

      – Да уж, не такая, как у вас там, на родине,– согласился с ней муж.

      – У нас такую – только свиньям, в Перми. Если не растет здесь, на юге – так чего нам мучаться с ней?

      – Раз не желаешь, барыня, картошку садить  – иди вон там, в море плескайся!

      – В море, ага!

      – Ага, в море!

        Верины родители, которым захотелось на кого-нибудь поворчать, начали ворчать друг на друга.

        Возвращаясь к ним по тропинке, Вера  за несколько метров разобрала, как вполголоса, не глядя друг на друга, перекоряются старики.

      – Мама, иди-ка, на пару слов,– остановившись, обратилась она.

      – Чего тебе?–