Подвиги Слабачка. Алексей Артов

и крыша. Тут строили не как взрослые, большой пребольшой дом сразу на всех-всех муравьёв, нет, тут каждый строил совсем маленький, крошечный домик, на одного муравьишку, но зато – каменный! (Взрослые-то всё из деревяшек!) В нём можно было стоять, сидеть (конечно, лежать) и что-нибудь хранить. (Правда, когда муравьишки подрастали, в них нельзя уже было стоять, но «в тесноте да не в обиде»).

      А у самых-самых маленьких была игра не в домики, а в шалашики – это, куда можно только пролезть, и где можно только сидеть или лежать. И делались они из кусочков веточек и листочков. И малыши старались стать здесь лучшим шалашунькой. Кода привели Слабачка, то все так и подумали, что его тоже начнут сначала учить делать такие шалашики.

      А какие у игр правила? Конечно, там где лазаем, бегаем, прыгаем, там кто быстрее, тот и лучший, а там где строить: на земле или под землёй, так там ещё кто прочнее и красивее смог.

      Кто был быстрее – это все и сами видели. А вот кто красивее и крепче – решала муравьиха-воспитательница. Но только первых мест здесь было не как у людей: и первое, и второе, и третье. Нет. А здесь было столько первых мест, сколько было самых красивых и прочных домишек. И никаких тебе ни вторых и ни третьих мест.

      И наградой были сами домики. Лучшие из них не разрушались, как все остальные (ведь это игра), а оставлялись, чтобы заселить в них всех новеньких, таких же маленьких, как наш муравьишка, или самих победителей, если им так хотелось.

Кипа очищенья. Огнь избавляющий

      Муравьиха-воспитательница привела Слабачка в сердце муравьишника и строго-настрого наказала ему оставаться там, где они сейчас стоят. Когда игры закончатся, она вернётся и скажет тогда, что ему дальше делать.

      Оставив Слабачка, муравьиха-воспитательница пошла к морю своих воспитанников.

      А когда закончились игры и вернулась она, то увидела, что её нового воспитанника нигде нет, а на его месте теперь возвышается целая стопка из кусочков сухих листьев и веточек высотой с трёх взрослых муравьёв. Зато далеко вокруг от этой кипы мусора не было ни единого листочка, ни единой веточки.

      Муравьиха воспитательница окликать стала:

      – Слабачок! Слабачок! Не видели здесь такого маленького-премаленького?

      – Такого маленького-премаленького не видели. А вот видели, что охапки листьев и палочек сами собой двигались, а потом ещё и сами собой друг на дружку накладывались и в кипу эту сами собой и укладывались.

      – Да, прям чудеса, да и только. Слабачоок! – закричала, глядя вверх на кипу, воспитательница, – ты там? Отзовись!

      Наверху стопки листьев что-то зашуршало, задвигалось, а потом появилась маленькая черненькая головка с антеннками.

      – Эх, негодник, тебе кто-нибудь говорил из мусора горы делать? А? Ну-ка, быстро слезай! Построил мне тут кипу очищенья.

      Наверху опять зашуршала листва, а потом крошечный чуть красноватый черный шарик кубарем скатился вниз.

      – Ты что тут наделал? Разве я тебе говорила делать что-нибудь?

      Слабачок