Подвиги Слабачка. Алексей Артов

пищать птицам, и нас съедят, – откликнулись комарики.

      – Набубним птицам, съедят и нас, – отжужукали жуки.

      – Набубните-пропищите птицам, и меня заляпают и склюют вместе с камнем, – объяснил Слабачок.

      Комарики и жуки, разлетаясь в разные стороны, растворились в воздухе.

      Все ещё сильнее удивились невиданной силе Слабачка, которая рождена его невиданным желанием и, наверно, чем невиданным ещё!

Положение второй глыбы

      А Слабачок, делая редкие маленькие шажочки, шёл и шёл, и шёл.

      Все, кто пытался помочь, наконец, поняли, что Слабачку помогать – это, когда ему не помогать.

      А все, кто пытался похулиганить и мешать, уже убедились на собственных шкурках, чешуйках и панцирьках, что Слабачку вредить – это себя губить.

      Солнце уже снова, как и вчера, начинало садиться, а Слабачок, пройдя все прежние немыслимые преграды, продолжал восходить на тот же, приглянувшийся ему вчера и уже один раз покорённый, маленький холмик.

      К вечеру команда поддержки Слабачка, идущих за ним «от» и «до», была уже больше вчерашнего. Она увеличилась и за счёт тех, кто ему пытался помочь, и тех, кто ему ещё недавно мешал и даже вредил. Здесь были вернувшиеся комаришки и жучишки, ставшие прикаменными мазильниками, художьёвики и расхотевшие или позабывшие на время делать неприятности, наглёвики с подлёвиками. Все они ждали, чтобы Слабачок справился и с этим камнем, и помогали не только криками, топами, прыжками, хлопками: «Крепись! Держись! Ты сможешь!» – но и делами: на его пути срывали травку и ростки, засыпали ямки, срезали кочки. И заранее сделали несколько кочек в том месте, где Слабачок должен был опустить глыбу.

      Слабачок в диске заходящего солнца приближался к первой принесённой им глыбе.

      Все кричали: «Сможешь! Ещё немного! Вперёд!» и вот последние шажочки и Слабачок опуска-ет глыбу: «Ура! Он смог!». Слабачок выползает из-под неё.

      Но так и не поднявшись на лапки, он падает около глыбы в глубоком сне. Недавние зрители, запрыгав от радости, забрались на его глыбы и там прыгали и кричали в короне заходящего солнца: «Ого-го!» и «Эге-ге!». А некоторые огораживали Слабачка от того, чтобы его не подняли и не позаподбрасывали бы вверх и попросту не затоптали бы прыжками ликования.

Положение третьего камня. Лишний груз

      На следующий день, со скоростью в сотни раз меньшей скорости черепахи, Слабачок надрывался над третьим камнем.

      Одному из уважаемых муравьёв, кажется Бандюкинкину, на котором было много редких блестючек, сам собой в головку пришёл вопрос: «А если на глыбу положить ещё что-нибудь, то, наверно, Слабачок и не заметит? Ведь не заметил он кучу повисших на его камне муравъишек?» Он поделился этим вопросом с другими уважаемыми и сообразительными муравьями, у которых были тоже невиданные блестючки.

      – Да, если Слабачок выдержит нести то, что мы положим на его глыбу, то мы сможем преобрести ещё больше из того, что на него положим!

      – И блестючек!

      – И блестючек.

      – Только спрашивать его согласия не обязательно.

      – Не обязательно.

      – Даже