Кляча в белых тапочках. Елена Логунова

оператор уютно сложил руки на животе и поудобнее устроил стриженый затылок на подголовнике кресла. – Он сказал, что сюжет про бабусины именины пойдет в итоговый выпуск новостей за неделю.

      – Итоговый выпуск будет в субботу! – обрадовалась я. – А сегодня только понедельник! Стало быть, никакой спешки нет, и я могу не ехать на студию. Завезите меня домой!

      – Угу, – кивнул неразговорчивый водитель Саша.

      Определившись таким образом с маршрутом, я последовала примеру похрапывающего Вадика и задремала – к сожалению, ненадолго, минут на тридцать. Разбудил меня бодрый голос Вадика, цитирующего Маяковского:

      – Которые тут временные! Слазь! Кончилось ваше время! – С этими словами меня за вялую руку, как репку, выдернули в открытую дверцу машины.

      Я сонно хлопнула глазами и увидела перед собой свой балкон, как флажками украшенный весело развеваюшимися на ветру разноцветными детскими трусиками. У балконного ограждения, пытаясь просунуть голову между прутьями, стоял на толстых складчатых ножках мой сын, и в глазах у него блестели слезы.

      – Масянька! Привет! – крикнула я. – Ты чего ревешь?

      – Мама! Кака! – обиженно заявил малыш, показав пальчиком на машину за моей спиной.

      Слово «кака» у моего ребенка многофункциональное, в зависимости от конкретной ситуации и поставленного ударения оно означает либо предмет – «кашка», «кака» как нечто дурное, «камень», «каштан», «сказка», либо действие – «какать» или «кататься». В данном конкретном случае Масянька явно уличил меня в том, что я катаюсь на машине, бессовестно позабыв о своих материнских обязанностях.

      Пристыженная, я наскоро попрощалась с Сашей и Вадиком – последний тут же нырнул на освободившееся заднее сиденье и угоризонталился там явно с целью продолжить дневной сон, – и побежала домой.

      Кстати, Масяня – это, разумеется, не имя моего мальчика, а домашнее прозвище. Зовут нашего малыша так же, как его папу – Колей, а Масяней мы прозвали его с легкой руки одной моей приятельницы, которая ворковала над младенцем: «У-ти, масенький!» «Масеньким» ребенок перестал быть очень скоро, а Масяней пока так и остается. Это я поясняю специально для тех, кто мог подумать, что сумасшедшие родители окрестили родное дитя в честь жутковато-симпатичной мультипликационной девочки с птичьими лапками и эллипсообразной головой!

      Досрочно освобожденная няня заторопилась по своим делам. Зная, как весело и содержательно мне предстоит провести время до ее урочного появления, я отключила домашний телефон и вырубила свой сотовый, чтобы не мешали. Мася, получивший маму в свое полное распоряжение, заставил меня трижды от корки до корки прочитать ему «Мойдодыр», за небольшую взятку в виде печенья согласился посидеть на горшке, откушал творожного суфле и после непродолжительного, но ожесточенного сражения за права малышей-нудистов был насильственно облачен в штанишки и выведен на прогулку.

      Часика