Хамам «Балкания». Владислав Баяц

что Баица – неуверенный и взбудораженный молодой человек – стремился сблизиться с ним. Синан опять-таки прекрасно понимал, что неуверенность Мехмеда вызвана непрерывным гвалтом, характерным для всякого военного похода, и что она не является особенностью его характера. Впрочем, военные действия и состояли в основном из звуков: из ружейных выстрелов, грохота пушек, чавканья металла, вонзающегося в плоть, стонов, криков, призывов, предсмертных воплей, топота копыт, рокота барабанов, завываний флейт и труб, песен, громких команд начальников и тихой одинокой мольбы к Всевышнему… С ними смешивались естественные звуки природы: непрестанный дождь или раскатистый гром, потрескивание бивачного костра и шум страшных пожаров, журчание ручьев, обрушение мостов в бурные реки и удары морских волн по беспомощным кораблям… Поражения делали эти звуки пыткой, а победы превращали их в ласкающие ухо мелодии.

      Общаясь с Синаном, Баица стал легче переносить тяготы военного похода. Он все чаще встречался с людьми, которые уже пережили все то, что сейчас выпало на его долю, и сумели преодолеть все трудности, благодаря тому что строго выполняли свои обязанности, и теперь были совершенно спокойны и уверены в себе. На подходе к Осиеку он повидал сотни, если не тысячи черахоров и мартолосов, которые на него подействовали успокаивающе. Черахоры действовали абсолютно надежно, хотя и состояли из населения пограничных провинций Османской империи. Все они были христианами, в основном мастеровыми самого разного рода: каменщики, плотники, кузнецы. Последние были самыми важными и нужными. Все прочие составляли тыл. А все вместе они обслуживали армию. Кроме них, этим занимались и жители окрестных сел, а также, если это было необходимо, и сами османские воины. Бо́льшая часть самых разнообразных работ приходилась на строительство и восстановление крепостей, мостов и дорог, а также на вырубку лесов, осушение болот, рытье рвов и перевозку военных припасов. Черахорам за работы платили, а также освобождали их от некоторых налогов, несмотря на то что их привлекали в приказном порядке, почти насильно. Баице весьма странно было время от времени слышать сербский язык, на котором они говорили открыто, не таясь.

      Порадовало его и знакомство с несколькими воинскими начальниками. Среди них оказались и те, кто сохранил сербское имя, веру и все относящееся к ней, но были и такие, которым, как и ему, пришлось принять ислам.

      Одним из предводителей мартолосов, христианских отрядов, которые в основном составляли гарнизоны в захваченных стратегически важных местах – в укреплениях и на мостах, в ущельях и на важных перекрестках, – был командир лодочников Петар Овчаревич. Он произвел на Баицу очень сильное впечатление своим поведением, отвагой и надежностью. Баица знал о том, каков Овчаревич был во время обороны Белграда в 1521 году, о его отступлении, когда уже не было никакой надежды на спасение, знал и о том, что Овчаревич получил лично от султана приглашение вновь собрать распущенный отряд