Преодоление. В. Тюпский

мучительная смерть или рабство, если они не выстоят!

      Киргизы же несли значительные потери. И вот, решили пойти на хитрость. Выслали парламентёра с белым флагом.

      Тот передал предложение от их предводителя, Раскельды Берикова, устроить честный поединок: один джигит с киргизской стороны против одного русского воина!

      Схватка должна быть на конях, оружие – сабли.

      Если победит русский воин, то киргизы уйдут. Если победит киргизский джигит, то село сдастся без боя. При этом киргизы никого убивать не станут.

      Преображенцы знали, что варварам верить нельзя!

      Да и не было в селе молодого хорошего воина кавалериста.

      И вот уже хотели дать отказ, но тут вызвался Курочкин Денис, родной брат Алексея, имевшего прозвище «Сарат». Тот пришёл пешком из города Саратова, и гордился таким своим прозвищем.

      Денис был казаком, хорошо владел конём и саблей, и не был призван на первую мировую войну из-за прошлого ранения в ногу. При ходьбе немного прихрамывал.

      Все понимали, что долго село не выстоит, ждали помощи. Нужно было выиграть время.

      Уже неделю Преображенцы находились в осаде, отбивая яростные атаки.

      Поединок был назначен на утро следующего дня.

      Денис, бывалый кавалерист, с вечера подготовил своего коня, порубил саблей в воздухе.

      Утром, в назначенное время, его сопровождали на конях два седовласых сельчанина, Кравцов и Федотов.

      Перед селом уже стоял отряд джигитов.

      От киргизов на поединок выехал на огненно рыжем коне сам Раскельды Бериков! Ведь было известно, что в селе нет казаков, кавалеристов. Бой обещал быть лёгким!

      И вот, с гиканьем и криком, несутся навстречу друг к другу два воина. Тучный Раскельды, в богатом зелёном халате, полы которого развеваются на ветру. С саблей, сверкающей на солнце золотой отделкой с дорогими камнями. И худощавый Денис, на чёрном вороном коне, в парадном военном мундире, с казачьей шашкой, выкинув руку вперёд.

      Стремительно сошлись воины, сверкнула сабля Дениса. Казалось, хруст разрубленных позвонков был слышен по всей округе из-за воцарившейся тишины.

      Джигиты, до этого криками подбадривавшие своего вожака, затихли не веря своим глазам. Круглая голова их предводителя висела на груди, на куске кожи, а тело медленно завалилось вперёд на шею коня.

      И вот, словно очнувшись, закричали киргизы: «Кокуй! Кокуй![48]». Подъехали, подхватили с двух сторон своего предводителя и помчали прочь к своему лагерю.

      Не многие из селян видели этот поединок. Все были на своих оборонительных позициях, готовые к отражению атаки.

48

Кокуй – крик отчаяния, ужаса.