Крылья распахнуть!. Ольга Голотвина

темноглазая – спандийка. Хозе сам спандиец, чистую кровь своего народа везде признает. Ай, хороша девка: рослая, стройная, волосы как ночь, глаза как звезды, на смуглых щеках – жаркий румянец.

      И нарядная, как куст роз! Юбка черно-красная, белый корсаж отделан алыми лентами, на черной кружевной мантилье – алый шелковой цветок…

      Тут рядом с красоткой появился какой-то старый гриб в кожаной куртке, засуетился, заохал растерянно:

      – Эдонета, да как же так… Эдонета, извольте на мою руку опереться… Храни нас боги, как же вы до гостиницы дойдете?

      – На тебя не обопрешься, – капризно отозвалась барышня. – Ты в труху рассыплешься!

      А Порченый вскинулся при слове «эдонета». Знатная спандийка, вот как?

      Он глянул на девушку иными глазами. Просто хорошенькой может быть и прачка. А тут другое, совсем другое. То, что поднимает эдонету над всяким сбродом. Делает ее недоступной – и желанной, отчаянно желанной.

      Когда-то сыну портового сторожа разъяснили, что дворянки – не для таких, как он. С тех пор именно к дворянкам его тянуло, как кота – к настойке мяун-корня.

      А ведь сейчас он никуда не спешит, верно? Вчера он ждал, когда ду Квинтано вернется из загородного дома. А сегодня незачем бежать к эдону Диого с утра пораньше. Хозе Сончес – не собачонка, которую поманили косточкой.

      – Эдонета, – сказал он с самым рыцарским видом, какой только сумел на себя напустить, – если вы соизволите опереться на мою руку, я провожу вас хоть до гостиницы, хоть на край света!

      – Да-а? – с сомнением протянула барышня. – А это удобно? Я впервые в таком большом городе, я не уверена…

      – Эдонета, – встрял старый дурак, – вы помните, что говорила эдона Лавренсия? Барышня, оставшись без присмотра родственников, должна еще больше беречь свое доброе имя и дворянское достоинство.

      Порченый с трудом сдержал желание дать старикашке затрещину – но через мгновение до него дошло, о чем проболтался дурень. Барышня осталась без присмотра, вот как?

      Эдонета украдкой бросила на нового знакомого заговорщический взгляд и томно вздохнула: мол, какого зануду я вынуждена терпеть! А потом решительно положила ручку в перчатке на рукав Сончесу:

      – Ваша милость, с благодарностью принимаю вашу помощь. Я остановилась в «Буром кролике», это недалеко. Вы только проводите меня до порога, а потом служанки из гостиницы позаботятся обо мне. – И через плечо добавила с досадой: – Ах, Педро, не будь таким ворчуном!

      «Служанки из гостиницы? – отметил про себя Порченый. – Свою горничную, стало быть, барышня в город не взяла?»

      Недоумение разрешилось быстро. Барышня оказалась не только хорошенькой, но и разговорчивой. Щебетала всю дорогу до «Бурого кролика».

      Оказывается, эдонета Джасинта приехала из маленького поместья, принадлежащего эдоне Лавренсии, ее тете. До поместья дошел слух о смерти дальнего родича эдонеты Джасинты, жившего в Порт-о-Ранго. Пришлось пуститься в дорогу – узнать, не досталось ли ей наследство. Тетя по старости и болезни сопровождать