Самозванка Российской империи. Ирина Цветкова

укрытый клетчатым пледом, и тогда зловредный кот Васька забирался на колени к деду и тоже засыпал, запуская коготки в плед и выдёргивая нитки. Потом от бабушки Мещеряковой за вредительство попадало обоим.

      Чувствуя, что она уже не в силах справиться с нахлынувшими воспоминаниями, Лиля учтиво, с улыбкой поблагодарила всех и сказала:

      – Я очень устала после долгой дороги из Парижа. Подайте ужин и можете идти. Мы будем отдыхать.

      Ей не хотелось говорить, хотелось побыть наедине со своими чувствами. С тех пор, как она узнала о настоящих родителях, она привыкла только их считать родителями. А вот теперь она поняла, что была не права. Ведь и Мещеряковы не были ей чужими – они её вырастили. «С полным правом я могу считать, что у меня два отца и две матери». И ещё она подумала, что надо навестить их могилку – она, наверно, совсем заброшена.

      Лиля рассеянно сидела за столом, тыча вилкой в тарелку. Она давно мечтала о херсонской кухне, но сейчас вкусы и запахи не пленили её. Ни галушки, ни тушеная курица, ни холодец не вызвали энтузиазма. Зато вензеля на серебряной вилке – инициалы хозяев дома – заставили встрепенуться, ведь много лет назад она держала в руках именно эти вилки. Сразу запахло детством, вспомнились рождественские ёлки и пасхальные куличи…

      Дворецкий внимательно наблюдал за ней. Заметив его взгляд на себе, Лиля сказала:

      – Иди, я хочу побыть одна.

      Оставшись одна, она подошла к роялю, подняла крышку и пробежалась пальцами по клавишам. Сколько часов она провела за роялем, ненавидя его, а теперь эти звуки, наполнившие тишину, стали сладким воспоминанием детства. Лиля взяла стул, пододвинула к роялю и, удобно умостившись, начала играть запомнившуюся с детства мелодию. Отвыкшие пальцы не были столь послушны, как прежде, но мелодия лилась. И вдруг нежная мелодия прервалась диким аккордом, потому что Лиля положила обе руки на клавиатуру и, уронив на них голову, рыдала. Ей было безумно жаль глупую обманутую девочку Машу Мещерякову, жаль стариков Мещеряковых – всю их неудачную семью. Ей было жалко рано погибших молодых Королевичей, жалко их неприкаянную дочь, которой судьба тоже вряд ли дарует лучшую долю. Немного поплакав, она вскинула голову и вытерла слёзы. «Хватит, – сказала она себе. – Это были последние слёзы в моей жизни».

      Пора бы и спать ложиться, но прежде Лиля прошла в комнату, служившую кабинетом старику Мещерякову. Всё так же, как и было: стройные ряды книжных полок, изящной работы письменный стол с ящиками, запиравшимися на ключ, кожаное кресло и диван. Лиля подошла к стене возле книжного шкафа и провела по ней рукой. Ровная кирпичная кладка, покрытая сверху обоями – это всё, что она смогла нащупать.

      «Ну что ж… ладно. Сегодня спать, а завтра видно будет».

      Губернский город Херсон радовал сердца своих жителей. Фасады домов и церквей украшали скульптуры. Дома имели оригинальную архитектуру, оконные и балконные решётки, а также заборы не повторялись. В городе была