Право на жизнь. Вячеслав Всеволодович Богданов

к революционерам.

      – Так вы сомневаетесь в необходимости революции? – разочарованно спросил Фред.

      – Меня пугают её страшные последствия. По мнению аналитиков, погибнет много людей, будут разрушены объекты инфраструктуры. Мы окажемся перед угрозой гибели современной цивилизации, – пытался объяснить свою позицию Дейч.

      – Ах, вот в чём причина. Ну, знаете дорогой товарищ, революцию не делают в белых перчатках, и она связана с неизбежными жертвами. Впрочем, ваши аналитики бессовестно врут и пугают народ. Никто не собирается уничтожать всю элиту и полностью разрушать государство. Правительство в своей лживой пропаганде представляет нас кровожадными варварами. Между тем, мы готовы сотрудничать со всеми слоями общества. Непримиримая борьба будет вестись только с врагами революции.

      – Но на стороне Правительства хорошо обученная, организованная и вооружённая полиция, которая готова решительно подавить всякие революционные выступления. Что вы можете противопоставить этой отлаженной машине?

      – Профессор, вы нас недооцениваете. Во-первых, мы готовим вооружённые отряды боевиков, число которых постоянно растёт. Во-вторых, проводим агитацию среди всех слоев населения, включая полицейских, и многие из них разделяют наши убеждения.

      – А какие преобразования в общественном устройстве вы собираетесь провести?

      – Мы ликвидируем классовое разделение и откажемся от генной модификации людей. Только так можно гарантировать всем равные возможности. Есть два варианта действий: либо все люди должны стать генно-модифицированными, либо все останутся первозданными, как нас создала природа. Первый вариант неизбежно приведёт к гибели человечества из-за перенаселения Земли. Остаётся второй вариант, который мы и предлагаем. Я понимаю, что это шаг назад, но наше общество пока не готово использовать достижения генной инженерии. Когда люди откроют новые источники жизненных ресурсов или найдут новые места обитания, тогда можно будет вернуться к первому варианту действий.

      Разговор был внезапно прерван всё возрастающим шумом на улице. За окном раздавались крики и отдельные возгласы. Перед зданием следственного изолятора собралась огромная толпа, которая стала громко скандировать: «Свободу товарищу Фреду! Требуем прекратить преследование руководителей Рабочей партии! Долой Правительство, попирающее права трудового народа!»

      Товарищ Фред гордо мотнул головой в сторону зарешеченного окна.

      – Вот вам доказательство моих слов. Народ созрел для бунта.

      – Этого-то я и опасаюсь, – подумал про себя профессор, но вслух задумчиво произнес. – Кажется, вы правы.

      Через три дня Дейча неожиданно освободили. Эти трое суток полнейшей неопределенности повлияли на его мировоззрение. Если несколько дней назад он сомневался в правомочности корректировки событий прошлого, то сейчас у него исчезли последние сомнения. После душа, лёгкого ужина и бокала вина он почувствовал страшную усталость, лёг в постель и тотчас