Вся правда о. Елена Джеро

сказал? Разрыв аневризмы сосудов головного мозга. Вот. А потом они чудом ни в кого не влетели, пока добирались сюда.

      Получается, жизнь этого парнишки сегодня спасла случайность. Или нет? Ведь это она решила ехать к Алессандро – то есть она сама привела себя на Аппиеву дорогу, так? И сама решила везти пострадавшего в «Рома-мед». И сама… – она ошарашенно-смущенно взмахнула рукой, мол, что уж там, и выдохнула сизоватый дым – оплачивает лечение. Выходит, она спасла человека. Доминик подняла к небу глаза, пытаясь удержать слезы: «Или как?»

      Вместо ответа на подбородок упала капля дождя. Облака, утром бледно-сиреневые, за время спасения успели стать густо-фиолетовыми. Вдали предупредительно сверкнуло. Доминик вздохнула и вытерла глаза – философские мысли сменились практическими. «Скоро начнется дождь, и тогда там вообще не проедешь», – вспомнила она булыжники.

      Ждать новоявленного сыночка все равно смысла нет – «пилот» сказал, операция продлится часа четыре, а то и все пять, разыскать настоящих родителей можно и позже. В полицию идти, конечно, все равно придется, но с этими ребятами лучше поздно, чем рано, по-любому целый день промурыжат. «Мудрее сначала навестить Алессандро», – решила Доминик и, кинув отломанное зеркало на кресло, где совсем недавно сидел «Рикардо», тронулась в обратный путь.

      Велосипеда на месте падения мальчика уже не было. Серая лента Аппиевой дороги по-прежнему была безлюдна, так что упрекать Доминик за проезд по траве было некому. Словно в дежавю, «Смарт» затащил одно колесо на бордюр, второе, третье, и неожиданно заглох. И несмотря на то, что водительница приложила все усилия, попытки реанимировать железного друга ни к чему не привели.» Место, что ли, тут заколдованное?» – разозлилась Доминик. Или все-таки день?

      Она взяла сумку, захлопнула дверцу и зашагала по стертым временем базальтовым камням: гладиаторы не сдаются!

      Ливень нагнал – еще даже сигарета не закончилась. Сверху вдруг хлынули тяжелые вертикальные струи, и исторический пейзаж моментально превратился в гравюру самого себя. Доминик в восхищении сделала пару оборотов волчком и побежала к ближайшей развалине.

      Развалина, самая высокая из наличествующих, напоминала собой каменную башню над туннелем. Туннель был коротким, метра три, и представлял собой прекрасное убежище от непогоды.

      Немного коробил тот факт, что прежде здесь обитали урны с прахом современников Цезаря (из тех, кто с билетом на Марс), но тут уж дареной могиле в зубы не смотрят. Две тысячи лет назад тут вообще не так живописно было: по обеим сторонам от тех же самых булыжников высились кресты – шесть тысяч – по числу распятых на них соратников Спартака.

      Кресты представлялись хорошо – особенно, когда очередная молния делала белым весь полукруглый экран туннельного свода. В глазах потом долго темные фигуры мерещились.

      Дождь иссяк так же стремительно, как и начался, гроза отправилась