Ангел в камуфляже. Марина Серова

официозу и взяла с книжной полки замшевый мешочек с гадальными костями. Сейчас момент для них подходящий.

      Три двенадцатигранника легли вверх цифрами 17, 10 и 29. Значит так: 10+17+29, так правильно. Формулировку я, пожалуй, помню.

      «Однозначно отвергая пришедшееся вам не по душе, но предложенное жизнью со всей определенностью, вы перекладываете это на плечи других людей, возможно, менее вас подготовленных для решения такой задачи. За их тяготы спросится с вас! Будьте готовы!»

      Предостережение от неправильных действий. Каждый-де должен нести свой крест и не грузить попутчиков своей тяжестью. Вот теперь я поеду к Шадову не только за обещанными деньгами, но и с желанием помочь чем смогу. А предыдущее мое настроение будем считать приступом эгоизма, к счастью, быстро прошедшим.

      Я собрала кости в ладонь. Спасибо! Ссыпала их в мешочек, затянула шнурок, бросила его в сумочку. Пусть при мне будут.

      Что значит сделано все ко времени – только управилась, телефонный звонок. Незнакомый голос.

      – Татьяна Александровна? – не спросил, а поздоровался со мной моим же именем и, не нуждаясь в ответе, продолжил некто, уверенный во всем: – Вас пригласили сегодня на встречу с Владимиром Степановичем Шадовым. Машина у подъезда.

      И отключился. Однако!

      Что бы там ни было, а заставлять этих людей ждать не следует. Пока, по крайней мере.

      Быстро оделась, прихватила в сумку к замшевому мешочку коробочку сотового телефона и вскоре легкой бабочкой выпорхнула на улицу, к черной «Волге» с тонированными стеклами. Дверь на заднее сиденье распахнулась передо мной сама. Уже занеся ногу, глянула поверх дверцы на свою «девяточку». Она, скромница, потупила свои ясны фароньки…

* * *

      Кабинет Владимира Степановича оказался под стать его машине, а он сам в кожаном вращающемся кресле с высокой гнутой спинкой был на своем месте, по-иному не скажешь. Владимир Степанович в своем кабинете должен производить впечатление на подчиненных достаточно сильное, для того чтобы у тех само собой происходило отключение управляющих систем и дальнейшее функционирование происходило бы на автопилоте.

      Я стояла в дверях, разглядывая его, а он смотрел на меня тяжело, исподлобья, сжимая руками толстые и мягкие подлокотники.

      – Проходите! – дождалась наконец-то.

      Прошла и села без позволения, нагло взяв стул от стенки и утвердив его напротив хозяина, через стол. Вежливо откашлялась в кулачок.

      – Борис сказал, что вы сотрудник частного сыскного агентства?

      – Он ошибся. Я частный сыщик, работающий на свой страх и риск.

      – Иванова, – он отвел наконец взгляд, – Иванова. По-моему, я что-то такое слышал!

      У меня язык чесался сообщить ему, что о Шадове я не слышала ничего. Пришлось сдержаться.

      – Вы давно знакомы с Наташей?

      – Мы учились с ней в одном институте.

      Он наклонил голову.

      – И не виделись тоже давно?

      – После института практически не встречались. Какое это имеет значение?

      – Что?

      Как