Время дикой орхидеи. Николь Фосселер

море. Ветер уже задул с юга.

      – Когда ты уплываешь? – У Георгины перехватило горло.

      – Завтра.

      Ее губы молча сложились в слово завтра.

      Он выпрямился и скользнул пальцами по желобку ее позвоночника. Мурашки пробежали по ее коже.

      – Я больше не могу откладывать. Люди на островах ждут, что я выкуплю у них товары. А я живу тем, что потом перепродаю их с выгодой для себя.

      Георгина кивнула. Да, она знала это; даянг, малайское слово, обозначавшее торговлю, было синонимом поездки, но все равно на душе у нее было пасмурно.

      – Я вернусь – самое позднее, когда ветер сменится на восточный.

      Она снова кивнула и повесила голову.

      Рахарио придвинулся к ней ближе и обнял за плечи, приподнял ей подбородок и повернул ее лицо к себе. Глаза его смотрели серьезно, с блеском, полным надежды.

      – Ты будешь ждать меня, Нилам?

      – Я буду ждать тебя вечно, – прошептала она.

      5

      Чистейшей лазурью светилось утреннее небо, лучась так, что краски моря по сравнению с ним поблекли до цвета нефрита и лаванды. Веселые облачные гряды скучивались на горизонте, и прозрачный воздух еще не затуманился тяжелой полуденной дымкой.

      – Сегодня было уже совсем хорошо, – похвалил Пол Бигелоу, еще небритый к этому раннему часу. Он упруго спрыгнул со своего гнедого мерина, чтобы помочь Георгине спуститься из седла ее буланой кобылы. Он крепко подхватил ее, крепким был и его запах, как пахнет тяжелая пашня и теплый мех животного. – Вы делаете большие успехи!

      Яти проехал на своем пони чуть дальше по берегу, соскользнул с его спины и присел на корточки, от души зевая и праздно глядя в морскую даль.

      Пол Бигелоу сдержал слово и не отставал от нее до тех пор, пока Георгина не сдалась и не стала раз за разом принимать его приглашения. Он был хороший наездник, держался в седле уверенно и двигался с конем слаженно, в сапогах и узких жокейских брюках, подчеркивающих его сильные бедренные мышцы, в вырезе расстегнутой рубашки проглядывало золотое руно.

      Смеясь, Георгина завела за уши выбившиеся пряди и рукавом платья отерла потное лицо.

      – Моей страстью это все равно не станет!

      Хлопчатобумажная ткань цвета мальвы прилипла к ее коже, хотя воздух был еще приятно легким, а над побережьем дул сильный бриз; ей стоило труда сохранять в седле равновесие, и напряжение в мускулах отпустило не сразу.

      – Это и не должно становиться страстью, – спокойно объяснил Пол Бигелоу. – С меня будет довольно и того, чтоб для вас это не было мукой, а когда-нибудь, глядишь, вы начнете получать от этого удовольствие.

      Он занялся своим седлом.

      – Я уже получаю удовольствие от наших утренних выездов. – Георгина застенчиво отвернулась.

      – Может быть, куда-нибудь сходим вместе?

      Георгина вскинула голову.

      – С разрешения мистера Финдли, конечно, – быстро добавил Пол Бигелоу.

      Георгина вспомнила чаепития у тети Стеллы, вечерние посиделки на улице Королевского Полумесяца. Игру на