Остаться в истории. Инструкция для циников. Наталья Комлева

при дележе помещичьих земель и земель дворян-эмигрантов. Ну и т. д. Возник довольно жирный слой паразитической буржуазии, которой углубление революционной экономической политики и расширение политического террора, в том числе и против спекулянтов и казнокрадов, было, мягко выражаясь, невыгодно, а твёрдо выражаясь – грозило реальной гибелью на гильотине по решению революционного суда на основе принятых революционных законов.

      Так эта буржуазия – народ или нет? Она создаёт материальные и/или духовные блага? Переторжка это создание услуги, то есть, надо признать, производство блага, да. Но – действие паразитическое. Стало быть, Робеспьер стал жертвой паразитической части народа? Ну, да… Стало быть, народ – это не чистое благоуханное существо, полное возвышенных идеалов справедливости и добродетели? Да… Частично… Вот эта самая часть, паразитическая часть французского народа, освобождённого народной, но буржуазной, революцией, то есть революцией, снявшей с буржуазии мешавшие её развитию путы феодального общества, и убила своего бывшего вождя, превратившегося для неё в новое социальное препятствие. Политически эта часть народа была представлена в Конвенте группой якобинцев-«дантонистов», т.е. сторонников видного революционного деятеля Жоржа-Жака Дантона, члена Комитета общественного спасения (до 1793 г.), в последний год своей жизни предававшегося разгульной и роскошной жизни в личном поместье на средства, неизвестно откуда взявшиеся. Вторая политическая сила, связанная с паразитической буржуазией того времени – так называемое «болото» Конвента. «Дантонисты» и «болото», соединившись против общего врага, и убили Робеспьера – на гильотине, используя принятый с его же подачи закон от 10 июня 1794 г. о «врагах народа», которые могли быть казнены без суда, по их объявлению «вне закона» Конвентом.

      А другая часть народа, не паразитическая? А «другая часть» кляла Робеспьера в длинных очередях за нормированными и вечно дефицитными хлебом, мясом и иными продуктами. «Другая часть народа» напрочь лишилась своей любви к нему из-за практики конфискации крестьянских продовольственных запасов на нужды воюющей армии и голодавших городов, из-за повального мздоимства комиссаров Конвента, за громадные взятки оставлявших жизнь многочисленным «врагам народа», в том числе и намеренно назначенным таковыми самими же комиссарами…

      Робеспьер, будучи человеком умным и проницательным, не мог не видеть этого разочарования народа и раскола внутри него – и сам разочаровался в своих идеальных представлениях о народе, об очистительной революции, о грядущем светлом обществе равенства и братства. Его горячая и убеждённая борьба против богачей и паразитов привела к образованию нового слоя богачей и паразитов…

      Крушение идеалов… Для него оно было хуже, чем ожидание верной смерти. В последние полтора месяца жизни Робеспьер прекратил «ходить на работу», то есть на заседания Конвента и выступал только