Уроды. Повесть о любви. Игорь Буторин

дней томится? Духман от него… с ног валит!

      — А как же ты с ребенком – и шляешься, где не попадя?

      Девушка протянула свою коробочку Кускову, потом спохватилась, вспомнив, что он ничего не видит, и сунула ее в его руку.

      – Клашенька, иди к дяде, он где-то чего-то не допонимает, а, видно, хочет понять. Руки подставь.

      Кусков ощупал пластик коробочки. По форме она напоминала обычный брелок или маленькую мыльницу.

      – Что это?

      – Не что, а кто. Это Клавдея.

      – Слушай, у тебя вообще все дома? Совсем, видно, долбанулась. Мыльницу дочкой называет. Крыша съехала?

      Кусков бросил брелок на стол. Девушка быстро, но нежно схватила свою драгоценность. Понесла ее к лицу и запричитала:

      – Ты, Клаша, не обращай внимания на дядю, он у нас урод в жопе ноги.

      Ласковый тон девушки остудил зарождающийся гнев инвалида. Кускову вначале показалось, что над ним просто издеваются. Но потом по интонации девушки он понял, что та играет с каким-то загадочным предметом. Да мало ли какие у кого закидоны. Кусков решил подыграть этой блажи.

      – Быть может и урод, только вот ноги – не совсем ноги и не совсем в жопе. Зоя, а как твоя Клавдея хезает?

      – А как ты?

      – Дура!

      Коробочка издала писклявый звук.

      – Это часы, догадался инвалид.

      Зоя снова сунула коробочку в руки Кускову

      — Поиграй с ней, видишь – просит.

      Тут Кусков взорвался:

      – Слушай, я хоть и урод, но не придурок.

      Он размахнулся и уже собирался швырнуть писклявую коробку об пол, но Зоя ловко вцепилась в его руку и начала ее выкручивать:

      – Клаша, Клаша! Дай сюда! Чуть не убил ребенка. Фу-у, это ж от тебя так сильно наносит!

      Кускову стало неудобно. И действительно он не мылся с похорон матери. Да и как было помыться, когда кран сломался, сантехник приходил, посмотрел, отрезал прохудившуюся трубу и пообещал вернуться, да вот все никак не идет.

      – Слесарь, козел, не приходит чинить. А к соседям я стесняюсь попроситься. Тем более что трудно одному в ванну-из-ванны. Соседка обещала пожаловаться начальнику ЖЭКа. Но, видно, что-то не получилось. Извини…

      – Да ладно. Это ты извини. Я понимаю, тебе трудно. А Клаша – это, томагочи, знаешь?

      – Нет.

      – Игрушка такая, японская. Ты пальцами пощупай, чувствуешь, вот это маленький экран, на нем и видно маленького зверька, утенка, например, или слоника, или вообще какое-нибудь фантастическое животное. Он как настоящий, но только маленький. Чтобы он рос, нужно за ним ухаживать. Кормить – вот этой кнопкой, играть – этой, укладывать спать, тогда он будет расти. А вот здесь, кнопочки, ими ты и общаешься с Клашей, а она голосом тебе отвечает, вот смотри, – девушка переставляла пальцы Кускова по кнопкам электронной игрушки. – Слушай, давай я тебе помыться помогу.

      – Ты что, опупела? Сегодня друг придет, Серега, он мне поможет – Кусков даже отпрянул.

      С девушкой тем временем произошли некоторые изменения. Она засуетилась. Вывернула все свои карманы, как если бы что искала. Не нашла.

      – Вот