Зачётный профессор. Познавательный роман. AlmaZa

карьеру, где и так среди самцов слабой леди было тяжко, трудно и одиноко. А так-то, конечно, Вероника монашкой не была. Не заладилось у неё как-то с благочестием, несмотря на все даваемые себе в юности обещания, что либо один, либо никого. Очень даже кого, да не одного, но только тихо, и чтобы не знали по месту жительства. Как говорится, не воруй, где живешь. Так вот: не трахайся, где живешь тоже. «И, если без утайки, – вздохнула женщина перед тем, как войти в дом, – затрахалась я прилично, так что соблазны молодыми студентами меня не прельщают уже последние года три, или четыре. Все мужчины, по сути, одинаковы. Весь секс, в принципе, однообразен. Хорошая книга, под хорошую композицию, да с тостом, намазанным чем-нибудь сладким – это куда лучше, чем пустая беготня по свиданиям». Дверь в подъезд за ней со скрипом прикрылась. Закат отразился красными огоньками в глазах портрета Кости на билборде, намекая на то, что он готов поспорить с невысказанными мыслями Ники.

      Урок четвертый: Скажи, кто твой друг – сам туда и попадешь

      – Итак, я узнал, где она живет, – вышел Тимур из деканата, ещё не стряхнув с себя образ очаровательного повесы, который втерся бы в доверие к любой. На этот раз он втерся к методистке, сказав, что у его друга есть вопросы к доценту, но тому некогда самому зайти за координатами. Поколение помоложе, чем преподаватели, отлично знали, что на факультете учится тот самый Костя с экрана, и кто такой Тимур, просящий за приятеля.

      – А не лучше было спросить у неё самой? – Отходя вдвоем от одних дверей, они направились к другим, в сторону лекционного зала, где ожидалась следующая пара, та самая, сакральная и полная священного предвкушения, по Её Величеству Социологии.

      – Я и спрошу, только знать мне нужно заранее. Не думаешь же ты, что я признаюсь, что уже разузнал?

      – А если я ей расскажу? – не угрожая, а издеваясь, скабрезно расплылся Костя.

      – Так, палки в колеса друг другу не ставим, ясно? И без того всё сложно. – Дописав в органайзере заметку, Тимур сунул айфон во внутренний карман черного пиджака с коротким рукавом. Под ним была голубая рубашка в узкую полоску, создающую эффект серебристого отлива. Гладко выбритый и надушенный фирменной туалетной водой, молодой мужчина сросся с телевизионной картинкой и ничем не отличался от того, каким был в плоском видении фанаток. Лощёный после кружения среди людей первого сорта в мире искусства – режиссеров, писателей, актеров, сценаристов, осветителей, звукооператоров, лучших в кинематографе щелкателей хлопушкой, дольщиков и экспертов по подаче кофе съемочной бригаде, Тимур уже вряд ли смог бы в людных местах слезть с лестницы, ведущей в круг божеств и мифических героев. Обычный человек Тимур – это для самых близких и одиночества.

      – Да-да, именно такой у тебя сейчас по факту статус. Всё сложно, – задумчиво растянул Костя и повернулся к товарищу. – У тебя же роман вроде бы