Пентакль. Марина и Сергей Дяченко

никто не отменял.

      Хотелось развернуться и уйти. Только куда – к черной яме, к серым теням?

      – Значит, меня обманывают? Всех обманывают?

      – Заинтересовались? – Бесцветные губы вновь дернулись в усмешке. – Конечно, обманывают. Касьянова ночь! Не знаете это предание? Бедняга Святой, как известно, оказался слаб – вот и образовалось окошко для Велиара и его беспредельщиков…

      «Главный. Тот, что с сигаркой, – поняла Анка. – Какое странное имя – Велиар!»

      – Вам что обещали? «Победа – жизнь»?

      Анка принялась лихорадочно вспоминать. Странно, со времени первого разговора у могилы прошло не больше часа, а кажется – целый год. Или вечность.

      – Еще вам сказали: «Я всегда говорю правду. Чистую, как слеза младенца…»

      Последнюю фразу «тюфяк»-контролер произнес не своим – чужим голосом. Точь-в-точь как Анкин благодетель.

      – Я мог бы вам рассказать… Нет, лучше покажу.

      Рука долговязого внезапно оказалась у самых ее глаз. Отшатнуться Анка не успела.

      …Как не успела сообразить, складывал Бумбараш ладонь «обезьяньей горстью» или, допустим, просто напряг «ивовым листом», но эффект случился поразительным. У ее ног корчился любимый парень, держась за голову и визжа на высокой, пронзительной ноте.

      Носок Анкиной кроссовки – сегодня она была в кроссовках – пришелся в подставленное бедро и соскользнул. Бумбараш шагнул вплотную, просто и страшно, стекло его глаз рассыпалось острыми осколками безумия…

      Очнулась она на асфальте. Поблизости заливался взбесившимся соловьем милицейский свисток. Анка застонала, приподняла голову.

      Жива?

      – Жива девка! – подтвердил чей-то решительный голос. – А вот парень… Сержант, «Скорую», быстро!

      Макс!!!

      Анка выплюнула соленый сгусток, мешавший дышать, попыталась опереться на локоть, привстать.

      – Лежите, девушка! – вмешался голос. – И так нагеройствовались! Нашли с кем связываться! Мы этого маньяка две недели ловим. Звать на помощь надо было, патруль за углом стоял…

      Она не слушала. Не понимала. Макс! Что с Максом?!

      Секунды потерянной мелочью катились по мостовой.

      – …Так все и будет. – Ладонь контролера отдернулась и слегка дрогнула, словно стряхивая видение. – «Победа – жизнь». На целых десять минут. Лгать здесь не принято, поэтому строго формально вас не обманут. Анна Анатольевна, ведь срок дареной жизни, если помните, не оговаривался? Вот и получите… мзду. А через четыре года вновь поманят. Пообещают, скажем, час. Или целых два.

      – Что с Максом? – повторила она вслух, даже не пытаясь сообразить, о чем речь. – Что с Максом, ты!..

      – Вопросы здесь задаю я. – Долговязый поморщился, как от зубной боли. – А вы цените, Анна Анатольевна! Я бы и без вас обошелся, но после некоторых событий здешние устроители стали излишне внимательными. Пришлось тихонько отойти в сторону… Обещать ничего не буду, но встречу с начальством гарантирую. Вот там вам и ответят. Может быть. Держите!

      На