Записки гувернантки. «Меняю всех нянь на одну маму». Любовь Майская

с друзьями сидели в ресторане. Пообещав семилетнему брату и его другу по шоколадке, он заставил их обниматься и целоваться, а своего приятеля попросил снимать это на камеру мобильного телефона. Это происходило прямо на улице, средь бела дня.

      Закончив снимать, приятели засмеялись и стали дразнить малышей: «Педики!». Малыши не знали, смеяться вмести со старшими или плакать. Но тут Валерий, которому одного «дубля» показалось мало, уговорил малышей на повторение сцены, пообещав по ещё одной шоколадке…

      Родители, узнав случайно о происшедшем, «строго наказали» Валерия: запретили несколько дней играть на компьютере и не взяли с собой на следующий день в гости.

      Глава 3. «Госпитализм» страшнее материнской депривации

      Ирина Семёновна – няня с десятилетним стажем, не знала, что и думать: её новая воспитанница Полина, в три с половиной года не знает цветов и не может ответить на вопрос: какого цвета огурец, помидор и морковка?! Такого Ирина Семёновна за свою «карьеру» ещё не встречала. Все её предыдущие воспитанники были очень развитыми детьми, поэтому не верилось, что такое может быть. На умственно-отсталую Полина не была похожа, да и родители не могли не предупредить о таком диагнозе. А если диагноза нет, то как это понимать, и что с этим делать?

      Чтобы определить интеллектуальный багаж малышки, Ирина Семёновна три дня детально выясняла уровень её развития.

      Сначала попросила Полину найти в стакане с карандашами карандаш жёлтого цвета. Чтобы малышка точно всё поняла, няня сначала сама достала один из семи жёлтых карандашей и пояснила, что это карандаш жёлтого цвет и найти нужно такой же. Девочка достала синий и робко спросила: «Так?»[50]. Повторив для надёжности этот тест ещё несколько раз, няня поняла, что с цветами беда полная.

      На следующем занятии Ирина Семёновна попросила Полину назвать вещи, которые она видит в комнате. Девочка назвала только «стол», «стул» и «кровать». «А это что?» – последовательно показывая на люстру, тумбочку, торшер и комод, спрашивала няня. «Не знаю» – застенчиво отвечала Полина.

      Задания на поиск отличий в двух простейших картинках, типа автобуса с пассажирами и без них, вызвали у малышки недоумение: чего от неё хотят?

      Опытной няне этого было достаточно, чтобы понять, что с девочкой никто никогда не занимался. Но как такое могло быть в семье, более чем обеспеченной, с психически и физически здоровыми родителями, имеющими высшее образование и солидное положение в обществе, Ирина Семёновна не могла себе представить. Единственное, что она знала наверняка: с Полиной не просто не занимались – с ней не разговаривали, она выросла в полной изоляции. И это обстоятельство ещё больше затрудняло разгадку произошедшего с девочкой с рождения до настоящего момента.

* * *

      А Вы можете найти какое-нибудь правдоподобное объяснение этого парадокса (если, конечно, Вы не психолог)?

      Не хочу долго томить Вас неведением, дорогой читатель. Открою Вам тайну Полининого

50

Дальтонизм у девочек – очень редкое явление, и бывает только в том случае, если папа – дальтоник, а мама – носитель гена дальтонизма. У Полининого папы дальтонизма нет.