Третий рейх на наркотиках. Норман Олер

углу можно было без всякого рецепта приобрести любой наркотик. По некоторым сведениям, 40% берлинских врачей страдали зависимостью от морфина[18]. В Фридрихштадте развернули свою деятельность китайские торговцы из опиумных притонов бывшей арендной территории Цзяо-Чжоу. В задних комнатах домов в центре города открывались нелегальные ночные клубы. Зазывалы раздавали листовки на Ангальтском вокзале, приглашая на нелегальные вечеринки и «вечера красоты» (Schönheitsabend). Большие клубы вроде «Хаус Фатерланд» на Потсдамерплац, славившийся своими свободными нравами «Баллхаус Рези» на Блюменштрассе и заведения поменьше, такие как «Какаду-Бар» и «Вайсе Маус», где при входе раздавались маски, гарантировавшие посетителям анонимность, привлекали толпы любителей поразвлечься. Из соседних стран и из США хлынул поток туристов, жаждавших разного рода удовольствий, в том числе и тех, что доставляют наркотики. В Берлине в те годы было очень весело.

      Раз мировая война проиграна, значит, все дозволено. Столица Германии превратилась в европейскую «столицу экспериментов». Кричащие, выполненные в экспрессионистском стиле плакаты предупреждали со стен домов: «Берлин, остановись, одумайся, с тобой танцует Смерть!» Полиция практически бездействовала. Нарушения правопорядка сначала происходили спорадически, затем постепенно приобрели обвальный характер, и культура развлечений, как только могла, заполнила образовавшийся вакуум, что наглядно иллюстрирует популярная песенка той эпохи:

      Прежде, после алкогольных возлияний,

      Ласковое чудовище являлось к нам,

      И мы порой вели себя, как каннибалы.

      Нынче это стало слишком дорого,

      И мы, берлинцы, приохотились к морфию и кокаину.

      Пусть на улице гремит гром и сверкает молния,

      Мы будем нюхать и колоться! […]

      В ресторане официант с готовностью

      Приносит нам баночку с кокаином, и часа два

      Мы живем на другой, гораздо лучшей планете.

      Морфий (введенный под кожу)

      Быстро действует на мозг,

      Горячит душу.

      Мы будем нюхать и колоться!

      Это средство запрещено по указу сверху,

      Но то, что запрещено официально,

      Сегодня нам свободно подсовывают.

      Поэтому нам легко одурманить себя.

      И даже если злобные враги

      Станут ощипывать нас, словно кур,

      Мы будем колоться и нюхать!

      И мы колемся в психиатрической больнице,

      И нюхаем, пока не протягиваем ноги,

      Боже милостивый, что творится в этом мире!

      И без того Европа – сумасшедший дом.

      Хочется ускользнуть отсюда в рай,

      Уколовшись и нанюхавшись![19]

      В 1928 году только в Берлине было легально, по рецептам, продано 73 килограмма морфина и героина[20]. Тот, кто мог себе это позволить, употреблял кокаин – самое эффективное средство обострения чувств. Люди нюхали

18

Pieper, a. a. O. S. 175.

19

Ostini Fritz von. «Neues Berliner Kommerslied», auch genannt «Wir schnupfen und wir spritzen» // Jugend. Nr. 52, 1919.

20

Pohlisch Kurt. Die Verbreitung des chronischen Opiatmissbrauchs in Deutschland // Monatsschrift für Psychiatrie und Neurologie. Bd. 79, 1931. S. 193–202, Anhang Tabelle II.