Леди Макбет Мценского уезда (сборник). Николай Лесков

Львовна смутилась, но протянула руку.

      – Ой, пусти кольцо: больно! – вскрикнула Катерина Львовна, когда Сергей сжал в своей руке ее руку, и свободною рукою толкнула его в грудь.

      Молодец выпустил хозяйкину руку и от ее толчка отлетел на два шага в сторону.

      – Н-да, вот ты и рассуждай, что женщина, – удивился мужичок.

      – Нет, а вы позвольте так взяться, на-борки, – относился, раскидывая кудри, Серега.

      – Ну, берись, – ответила, развеселившись, Катерина Львовна и приподняла кверху свои локоточки.

      Сергей обнял молодую хозяйку и прижал ее твердую грудь к своей красной рубашке. Катерина Львовна только было пошевельнула плечами, а Сергей приподнял ее от полу, подержал на руках, сжал и посадил тихонько на опрокинутую мерку.

      Катерина Львовна не успела даже распорядиться своею хваленою силою. Красная-раскрасная, поправила она, сидя на мерке, свалившуюся с плеча шубку и тихо пошла из амбара, а Сергей молодецки кашлянул и крикнул:

      – Ну вы, олухи царя небесного! Сыпь, не зевай, гребла́ не замай; будут вершки, наши лишки.

      Будто как он и внимания не обратил на то, что сейчас было.

      – Девичур этот проклятый Сережка! – рассказывала, плетясь за Катериной Львовной, кухарка Аксинья. – Всем вор взял – что ростом, что лицом, что красотой. Какую ты хочешь женчину, сейчас он ее, подлец, улестит, и улестит, и до греха доведет. А что уж непостоянный, подлец, пренепостоянный-непостоянный!

      – А ты, Аксинья… того, – говорила, идучи впереди ее, молодая хозяйка, – мальчик-то твой у тебя жив?

      – Жив, матушка, жив – что ему! Где они не нужны-то кому, у тех они ведь живущи.

      – И откуда это он у тебя?

      – И-и! так, гулевой – на народе ведь живешь-то, – гулевой.

      – Давно он у нас, этот молодец?

      – Кто это? Сергей-то, что ли?

      – Да.

      – С месяц будет. У Копчоновых допреж служил, так прогнал его хозяин. – Аксинья понизила голос и досказала: – Сказывают, с самой с хозяйкой в любви был… Ведь вот, треанафемская его душа, какой смелый!

      Глава третья

      Теплые молочные сумерки стояли над городом. Зиновий Борисыч еще не возвращался с попрудки. Свекра Бориса Тимофеича тоже не было дома: поехал к старому приятелю на именины, даже и к ужину заказал себя не дожидаться. Катерина Львовна от нечего делать рано повече́рила, открыла у себя на вышке окошечко и, прислонясь к косяку, шелушила подсолнечные зернышки. Люди в кухне поужинали и расходились по двору спать: кто под сараи, кто к амбарам, кто на высокие душистые сеновалы. Позже всех вышел из кухни Сергей. Он походил по двору, спустил цепных собак, посвистал и, проходя мимо окна Катерины Львовны, поглядел на нее и низко ей поклонился.

      – Здравствуй, – тихо сказала ему со своей вышки Катерина Львовна, и двор смолк, словно пустыня.

      – Сударыня! – произнес кто-то чрез две минуты у запертой двери Катерины Львовны.

      – Кто это? – испугавшись, спросила Катерина Львовна.

      – Не извольте пугаться: это я, Сергей, – отвечал