Смертельный вояж. Сергей Майдуков

отчество узнаю.

      – Обижаешь! Что я за мент, если сам отчество выяснить не смогу? – Женя засмеялся. – Найдем, хоть живую, хоть мертвую! – И, спохватившись, добавил серьезно: – Прости, я не то имел в виду. Найдем, конечно. Только… Н-да… Только нужно маленько подогреть людей, которые будут поисками заниматься. Мне, конечно, ничего не надо, но остальные за «спасибо» зад от дивана не оторвут. Ты же знаешь…

      – Понятно, – сказал Глеб. – Сколько нужно?

      – Тебе как своему я за три тысячи это дело организую.

      После легкого замешательства Глеб уточнил:

      – Долларов, что ли?

      – Ну конечно, брат! – Женя засмеялся. – Разве сейчас кто-то за другую валюту работать станет?

      Глеб молчал, прикидывая, найдется ли у него нужная сумма.

      – Ладно, – прервал его размышления Женя. – Тебе за две сделаю. Но деньги вперед. – Он снова как-то неприятно рассмеялся. – Так что вечером жду к себе на чай.

      – Я могу сейчас к тебе на работу подъехать.

      – С ума сошел! Говорю же, домой заедешь после семи. Адрес напомнить?

      – Не надо. У меня в блокноте записан.

      – Ну, тогда до вечера.

      – До вечера.

      Сжав голову руками, Глеб опустился на корточки посреди комнаты. На душе было так тяжело, что хотелось заплакать. Вернее, заскулить, свернувшись клубочком. Человек, с которым они прикрывали друг другу спины на войне и делились пайком, теперь хочет заработать на его беде. Что с нами творится? Что с нами делают деньги и власть? Или это делаем с собой мы сами?

      Глава 5

      Рита провела на складе несколько бесконечно долгих дней. Новая знакомая переносила лишения легче, чем она сама, и Рита завидовала ее спокойствию. За все это время они ни разу не выходили на улицу, спали в душном сарае, прямо на дощатом полу, по которому сновали крысы и насекомые. Сыновья старого турка приносили еду для них и корм для норок. При этом то и другое не различалось ни вкусом, ни цветом, ни запахом.

      Кроме чистки шкур, женщины занимались кормлением животных и уборкой их невероятно вонючих клеток. Зверьки ели каши, рыбу и несвежее мясо. Каждый раз, когда Рита видела, как норки обгладывают кости, ей становилось не по себе.

      Ритина компаньонка, так и не пожелавшая назвать свое имя, рассказала ей страшную историю о том, как в девяностые годы она работала на ферме, занимавшейся разведением норок. Приезжавшие к ним все время удивлялись, что вокруг так много безногих ворон. Оказывается, норок кормили рыбными отходами, часть из которых разворовывали работники для кормления своих свиней, поэтому норки частенько не наедались. Вокруг клеток постоянно стоял запах гниющего мяса, который приманивал ворон со всей округи. Когда птицы садились на клетки, норки заполняли пробел в своем рационе птичьими лапами, а если повезет, то и самими птицами. Да что там птицы! Как-то голодные зверьки даже кожаный чемодан зазевавшегося ревизора зубами изорвали.

      Истории эти оптимизма Рите не прибавили. То ли от постоянного психологического напряжения, то ли от сводящего с ума зловония и духоты, но что-то в ней