Восхождение. Кромвель. Валерий Есенков

своей дочери, в порочной жизни он не был замечен, его добродетели были признаны безукоризненными, его состояние было хоть и не очень большим, однако вполне достаточным для того, чтобы горячо любимая дочь не нуждалась ни в чем. Двадцать второго августа 1620 года жених и невеста обвенчались в церкви святого Джайлса на Криппос-гейт, вблизи дома Бушье. Живя в Лондоне, часто бывая в домах богатых людей, Оливер так и не приобрел ни расшитого бархатного камзола, ни плоеного воротника, ни перьев на шляпу, и торжество, по обычаю пуритан, было скромным. Вскоре молодожены покинули Лондон, и Оливер возвратился в родной Гентингтон.

      Глава третья

      1

      Он возвратился с женой. В старом тесноватом доме отца появились две женщины. Человек семейный, привязанный к доброй добродетельной матери, он спрашивал себя, как-то старая Элизабет уживется с молодой и не станет ли молодая Элизабет относиться пренебрежительно к ней, почувствовав себя в доме хозяйкой. Одинаково воспитанные в строгом духе христианской морали, обе женщины легко и просто поладили между собой. Такая же добродетельная и добрая, спокойная и уступчивая, деловитая и неболтливая, как и старая, молодая Элизабет взяла на себя все заботы и хлопоты о домашнем хозяйстве, а старая, рано поседевшая Элизабет без упреков и возражений отошла в сторону и занялась воспитанием подрастающих дочерей в том же духе строгой христианской морали, в каком воспитала её, в свою очередь, добродетельная и добрая мать. Рождение внука, названного в память о дедушке Робертом, окончательно их примирило. Молодая Элизабет часто рожала, старая Элизабет принимала на руки нового внука или новую внучку, и чем больше разрасталась семья, тем она становилась дружней.

      Оливер оказался необыкновенным отцом. Он был нежен с детьми, он был привязан к ним так, что готов был отдать им всё, что имел. Он оказался таким же верным и преданным мужем. Элизабет любила его той непритязательной кроткой любовью, от которой таяло и замирало его беспокойное сердце и его сильные, не находившие выхода страсти рядом с ней утихали хотя бы на время. Глядя на её заботливое сосредоточенное лицо, отвечая на её быструю нечаянную полуулыбку, он с каждым годом чаще, уверенней думал о том, что нет у него на свете существа дороже и ближе милой Элизабет, скорее всего, дороже и ближе, чем мать.

      На самом деле этот счастливейший человек был глубоко несчастен и не находил себе места. Он с утра до вечера не покладал рук, бился как рыба об лед, бывал на пастбище и на покосе, следил за каждым шагом наемных рабочих, а его дела шли вполовину хуже, чем у отца, и с каждым днем всё ухудшались. Конечно, наследство он получил небольшое: пахотный надел под зерно, пастбище не более десятины и лугов около двух десятин. Он выращивал хлеб, у него было дойное стадо и отара овец. Всё было, как у отца, однако у отца в доме было прочный достаток, а у него концы едва сходились с концами, и если принять во внимание, что его семья беспрестанно росла, ему грозила неприятная бедность.

      Он