Восхождение. Кромвель. Валерий Есенков

коров и овец, продавать мясо и шерсть и кормить большую семью.

      Без сожаления склонил Оливер голову под указующий перст Провидения. Как прежде отец, он отныне поднимался со светом, затракал ломтем хлеба и молоком, садился верхом на своего любимого повзрослевшего жеребца с белым пятном и длинной челкой на лбу, объезал пастбища и луга, своим усердием удивляя соседей, которые помнили его непоседой, забиякой и драчуном, возвращался с вечерними сумерками, ужинал вместе со всеми за большим, от времени потемневшим столом и читал Библию воскресными вечерами. Сын заместил отца, и это также было предначертано свыше.

      Король Яков смотрел на дело иначе. Оливеру шел девятнадцатый год, а по королевским законам совершеннолетие наступало в двадцать один. Только в двадцать один год он имел право вступить во владение отцовским наследством, до этого в собственном доме он не являлся хозяином. Его дому, его коровам, его овцам, пастбищам и лугам угрожала опека. Опека означала только одно: владельцем его достояния становился король, его сюзерен, и в качестве сюзерена король мог делать с ним всё, что хотел. А чего мог хотеть король Яков, казна которого была вечно пуста? Король Яков хотеть мог только денег и денег, Чтобы получить как можно больше денег с опеки, чиновники короля придумывали всевозможные штрафы, платежи и повинности, и когда Оливер наконец достигнет двадцати одного года и уплатить пошлину за право наследования, ему, скорее всего, не за что и нечем будет платить: своей ненасытностью королевские чиновники далеко превосходили голодных волков.

      По счастью, Роберт Кромвель некоторое время служил мировым судьей по выбору горожан Гентингтона и не понаслышке знал об ужасах королевской опеки. Предчувствуя близкую смерть, умный хозяин, он до совершеннолетия сына завещал всё свое движимое и недвижимое имущество своей верной жене Элизабет Кромвель, в девичестве Стюард. Конечно, столь изощренная изворотливость его подданного очень не понравилась королю Якову. Решительно не согласное с королевскими интересами завещание королевскими чиновниками было оспорено в королевском суде. Чтобы Элизабет Кромвель, в девичестве Стюард, могла ступить в права наследства, ей, по мнению королевских чиновников, следовало заплатить выкуп королю, который, как-никак, был также и её сюзереном, а сумма выкупа называлась такая, что в права наследства не стоило и вступать, проще было всё движимое и недвижимое имущество передать без суда королю или сжечь.

      Всем известно, что чиновники падки на мзду, и мзда была дана, на что ушла некоторая часть небольших сбережений Роберта Кромвеля, который не был расточителен, подобно старшему брату: сэр Оливер к тому времени не только прожил в пирах и забавах родительское достояние, но и запутался в неоплатных долгах. К делу о наследстве привлечена была также родня, которая имела влияние и в Гентингтоне, и в Кембриддже, и в Лондоне, главным образом в среде торговцев и сукноделов, то да сё поставлявших двору, были приглашены