Слоны умеют помнить. Агата Кристи

же уже? Лет двадцать?

      – О, не знаю. Никогда не запоминаю лет и дат. Знаете, у меня все мешается. Я помню тысяча девятьсот тридцать девятый, потому что тогда началась война, а другие даты помню из-за всяких чудны̜х событий там и сям.

      – Как бы то ни было, вы пошли на тот литературный ленч. И он вам не очень понравился.

      – Ленч мне понравился, но потом…

      – Кто-то вам что-то сказал, – предположил Пуаро с мягкостью доктора, выясняющего симптомы.

      – Ну, мне готовились что-то сказать… На меня вдруг набросилась одна из этих огромных требовательных женщин, которые всегда умудряются подавлять всех и от которых становится не по себе, как ни от кого другого. Знаете, она как будто ловит бабочек или других букашек, ей бы еще сачок. Она словно окружила меня со всех сторон и затащила на канапе, а потом начала говорить. Сначала о моей крестнице…

      – А, да. О вашей любимой крестнице?

      – Я не видела ее много лет, – сказала миссис Оливер. – Ну, я же не могу поддерживать связь с ними со всеми. А потом она задала мне самый неприятный вопрос. Она хотела, чтобы я… О, боже, как мне трудно это сказать…

      – Что же тут трудного? – возразил Пуаро. – Это очень просто. Рано или поздно все рассказывают мне всё. Видите ли, я всего лишь иностранец, и потому это не важно. Это легко, потому что я иностранец.

      – Да, рассказывать вам довольно легко, – признала миссис Оливер. – Видите ли, она спросила меня об отце и матери этой девушки. Спросила, что именно случилось: ее мать убила ее отца или отец убил мать?

      – Прошу прощения? – произнес Пуаро.

      – О, я понимаю, что это звучит дико. Ну, мне показалось это совершенно диким.

      – Ее мать убила ее отца – или отец убил мать?

      – Совершенно верно, – подтвердила миссис Оливер.

      – Но это факт? То, что то ли ее отец убил мать, то ли мать убила отца?

      – Ну, обоих нашли застреленными, – сказала миссис Оливер. – На вершине скалы. Не помню, то ли в Корнуолле, то ли на Корсике… Что-то в этом роде.

      – Так, значит, она сказала правду?

      – Да, в этой части – правду. Это случилось много лет назад. Ну, и я… Почему она обратилась ко мне?

      – Это ясно: потому, что вы пишете детективы, – объяснил Пуаро. – Несомненно, она сказала, что вы знаете всё о преступлениях. А то, что случилось, – оно было реально?

      – О да. Не из таких вопросов: «что бы сделал А», или «какая процедура была бы уместна, если б ваш отец убил вашу мать». Нет, это реально случилось. И я подумала, что лучше рассказать эту историю вам. То есть я не могу вспомнить ее в точности, но в свое время она была широко известна. Это случилось… О, надо думать, как минимум около двадцати лет назад. И, говорю вам, я вспомнила имена этих людей, потому что знала их. С женой мы вместе учились в школе, и я знала ее очень хорошо. Мы дружили. Этот случай был широко известен – знаете, о нем писали все газеты и все такое прочее. Сэр Алистер Рейвенскрофт и леди Рейвенскрофт. Вполне счастливая пара: он был полковником или генералом, а она следовала за ним, и где только