Мирович. Григорий Данилевский

в Волочке с Несвитским и с Хитрово…

      – Да я не для себя, господа, parole d’honneur, – произнес Григорий Орлов, указывая глазами на подведенного им нового понтера.

      Мирович долго не решался ставить карты.

      «Гвардейцы, катериновцы, – ухари, богачи, – мыслил он, замирая, – не пара… С ними свяжешься, не рад будешь. Проиграешься, на дне моря найдут; выиграешь, как бы еще не кончилось, как тогда с Юсуповым… Нет! Два года терпел, не зарывался… Великий Руссо, учитель мой! Помню твои слова… Силой воли, воли одного человека, все достигнешь… Баста, карт в руки не возьму».

      У игрального стола шел оживленный, русско-французский разговор. Слышался изредка смех.

      – Что же, отче многомилостивый? – уставясь в него и продолжая толстыми, жилистыми пальцами метать фарайн, пробасил исполин Алексей Орлов. – Уважьте компанию-с… Отведайте в прусского короля счастья. Кому тереть, кому в терке быть. Либо дупеля, либо пуделя… voynos, allez vite…[13]

      Кто-то из посторонних, ставя карту, прошептал:

      – Была не была, отведай еще, Хавронья!

      Мирович оперся рукой о стол. Лица понтеров были ему неизвестны. Перед ним лежала колода.

      «Поликсена, далекая, дорогая, недобрая, выручай», – подумал он, прикрыв занятым у Ушакова червонцем пятерку, название которой начиналось одной буквой с именем Поликсены.

      – О-го, свернул овце шею! Дана, – пропустил веселым басом банкомет. Озноб пробежал с головы до пят Мировича. Он удвоил ставку на той же карте. Алексей Орлов принялся опять метать и, снова вскинув на него удалыми, смеющимися глазами, сказал:

      – Дана, сударушка, и эта-с.

      Подошли новые игроки. Снизу явился и Рубановский.

      – Молодец, молодец! – шептал теперь старик Мировичу. – Такому можно постараться… может, и найду!..

      Мирович не обращал внимания на окружающих. Дух игрока воскрес в нем с прежней, давно не испытанной силой. Глаза у него помутились, ноздри расширились, дух захватывало. Забыл он и Руссо, и ложу святого Иоанна, и силу воли, и все. Загибая пароли и ставя угол на пе, он выиграл почти сряду еще несколько карт.

      – Экое счастье, – анафемское, дьявольское счастье! – шептали кругом.

      – Que est са?[14]

      – А шут его знает…

      – Да откуда взялся?

      – Григорий, что ли, привел…

      – Sacre nom![15] Невзрачный, а как загребает.

      – Но это случай, parbleu![16] не все же будет брать…

      Мирович между тем поднял глаза к потолку. Держа колоду карт, он подумал: «Пчёлкина… Поликсена… две одинаковых буквы в начале имени и фамилии… Попробуем еще так», – вынул пятерку пик, загнул на ней все четыре угла и пустил таким образом все, что у него было выиграно. Карта снова, к общему изумлению, взяла.

      – Банк сорвет! Что вы! – дернул за руку Алексея Орлова Бредихин. – Где Баскаков?

      – С Машутой амурится… – ответил, указав на дверь, Хитрово.

      – Mais

13

Начнем скорее…(фр.).

14

Кто это такой? (фр.).

15

Черт возьми! (фр.).

16

Ей-богу (фр.).