История одной политической кампании XVII в.. Андрей Алексеевич Булычев

различия между сочинением Транквиллиона и острожским изданием «Маргарита» Златоуста. Очевидное смягчение откровенно конфронтационной позиции царя и первосвятителя по отношению к украинско-белорусским книгам не замедлило отразиться на характере смысловой «справы», которой судьи Государева Разряда подвергли текст документа накануне его отсылки рыльскому воеводе. Так, в исходной черновой редакции указной грамоты тому предлагалось оба отобранных у К. Савостьянова издания отправить в Москву только по опечатывании их своей личной печатью. Однако в окончательном «беловом» варианте приказного отпуска это весьма существенное условие переправки книг в столицу, вполне естественное при транспортировке любого «заповедного» товара, было опущено.[64]

      Грамота, направленная из Разрядного приказа в Рыльск во второй половине декабря 1630 г., по не известной сегодня причине не оказала на воеводу необходимого воздействия: получив ее, князь О. И. Щербатов по-прежнему продолжал хранить издания, выданные местным кабацким головой, у себя в съезжей избе. Еще три года тому назад подобное поведение привело бы к его смещению с должности или, по меньшей мере, к весьма серьезному внушению со стороны правительства. Но в конце 1630 – начале 1631 г. неисполнение градоправителем предписания царского указа нисколько не обеспокоило столичных бюрократов. Казалось, что они сами потеряли всякий интерес к проводимой в стране конфискации памятников «литовской» кириллической книжности. Иначе трудно объяснить, почему повторную указную грамоту из Разряда с предписанием доставить изъятые издания в Москву рыльский воевода получил лишь почти пять месяцев спустя, 25 мая 1631 г. При этом ему не было выражено от имени самодержца даже формального неудовольствия за невыполнение предшествующего декабрьского указа.[65] Наконец, 21 июня того же года местный сын боярский Петр Воропонов привез конфискованные острожский «Маргарит» и рохмановское Учительное Евангелие вместе с отпиской князя Щербатова в Разрядный приказ.[66]

      В конце 1641 – начале 1642 г. судьи Государева Разряда расследовали дело по обвинению «белорусским» попом Андреем[67] воеводы пограничного городка Усерда стольника Е. И. Соплина-Бутурлина[68] в присвоении двух принадлежавших истцу книг: предположительно «Полуустава, или Требника» (Вильно, 1622 г.) и Учительного Евангелия Иоанна IX Агапита (Евье, 1616 г.).[69] Сегодня из всех следственных материалов этого дела сохранился единственный документ – оправдательная отписка главы у сер декой администрации от 31 января 1642 г., из которой явствует, что иноземный священник лишился своего имущества во время Смоленской войны между Россией и Речью Посполитой 1632–1634 годов (документ № 10). В ней стольник Е. И. Бутурлин, категорически настаивая на личной непричастности к грабежу иерея-единоверца, писал: те печатные издания ему отдали «всем войском ратные люди розных городов» в пору, когда

64

Указная грамота, посланная в декабре 1630 г. из Разрядного приказа рыльскому воеводе кн. О. И. Щербатову, не обязательно была самым первым по времени документом, отменявшим практику публичного сожжения произведений Кирилла Ставровецкого в России. Впрочем, нельзя исключить теоретическую возможность существования более ранних актов аналогичного содержания, отправленных в другие приграничные города.

65

Между тем, по наблюдению Т. А. Опариной, в 1631 г. (!) продолжалась практика замуровывания конфискованных «литовских» книг в помещениях Казенного двора (Опарина Т. А. «Книги литовской печати»… С. 142).

66

См.: РГАДА. Ф. 210. Оп. 9. Столбцы Московского стола. Д. 325. Л. 529–531.

67

Упоминаемый в документе в качестве истца «белорусский» поп Андрей с осторожностью может быть отождествлен со своим тезкой – священником, вышедшим из Киевского повета «на государево имя» в 1640 г. В том же году московские самодержец и патриарх определили «литовского» иерея к духовному окормлению нововыезжих костенских «черкас», поселенных близ Усерда. Спустя два года, в 1642 г., поп Андрей вместе с прихожанами, захватив «церковное строение», попытался бежать назад в Литву, однако был пойман усердскими служилыми людьми. После обычного в таких случаях скорого следствия его сослали на «черные работы» в вологодский Спасо-Прилуцкий монастырь. Ср.: Харлампович К. В. Малороссийское влияние… С. 71–72.

68

Стольник Е. И. Соплин-Бутурлин находился на воеводстве в Усерде с 1641 по сентябрь 1642 гг. (Барсуков А. П. Списки городовых воевод… С. 258).

69

См.: Галенчанка Г. Я. i тш. Кшга Беларуа 1517–1917… № 78, 99. С. 87, 96.