Клуб лжецов. Только обман поможет понять правду. Мэри Карр

нашей семье есть история: бабушка пожаловалась боевому командиру, что ее сын ей ни разу не написал со времени высадки союзников. Командиром отца был голубоглазый выпускник Вест-Пойнта капитан Пирс, который под конец войны подал прошение о присвоении отцу сержантского звания. Он приказал своему подчиненному писать матери каждое воскресенье. Есть даже приказ с печатью молодого офицера «Капитан П.» напротив каракулей отцовской расписки о получении этого приказа. Руки отца всегда тряслись. Кто знает, может быть, он и сам был нервным, но умел хорошо это скрывать.

      На конвертах писем с фронта нет марок, а на углах конвертов, отправленных после 1944 года, стоит печать полевой цензуры. Цензоры вырезали бритвой отдельные слова, по которым можно было понять, где именно находился отец. Тон писем со временем менялся от бахвальства простого деревенского парня до спокойствия бывалого солдата. Письмо отца могло выглядеть так: «Вы наверна оболдеете, если я скажу вам, что недавно видел (вырезано). Я встретил его людей и они мне сказали, что он (вырезано). Ниприятно было такое услышать. Скажите папе, шо я выризал на дереве около рики (вырезано) его имя. Красивое мистечко. Я ему падробней росскажу, када вирнусь».

      В чемодане была стопка старых выцветших фотографий отца, снятых в начале века. На моем любимом фото изображена сестра отца тетя Айрис с четырьмя братьями: дядей Эй Ди, папой (отмеченным как Джи Пи), дядей Пагом и дядей Тимом. Все братья разного роста. Они в фартуках с нагрудниками и без рубашек. Все с короткими стрижками (отец утверждал, что высушить мокрые волосы с такой прической было легко: достаточно раза три провести ладонью по голове), темными и гладкими, словно у тюленей. С торжественно-суровыми лицами они держат весло, как тотем. На заднем плане высится огромный пекан, на сучьях которого висят шесть крокодилов, которых они убили на кожу.

      Я помню рассказ отца об охоте на крокодилов. Болотный газ клубился вокруг лодки-плоскодонки. Маленький Тим обычно сидел на носу лодки с фонарем, от света которого глаза крокодилов казались красными. Там есть и фотография моей бабушки по отцу. Ее лицо прикрыто огромным чепчиком. Она держит за узду мула, которого забил до смерти мой дед за бесполезное упрямство. Есть и фотография деда – более молодая и крепкая версия старика, которого я запомнила при жизни. Он как бы усох и умер в возрасте восьмидесяти шести лет. Я помню его – старик с коричневым лицом в ковбойской шляпе сидит в кресле-качалке на веранде. Рядом с ним три спокойные охотничьи собаки.

      Среди фотографий есть вырезка из журнала «Лайф» с фоторепортажем о высадке союзников в Нормандии. Там есть целый разворот: с берега сняты идущие от лодок в воде солдаты, поднявшие винтовки над головой для того, чтобы их не замочить. Отец подписал имена многих солдат на фотографии: Роджерс, Кинни, Браун, Гаститус. Лица некоторых перечеркнуты крестом.

      В том чемодане мы нашли, наверное, все счета, которые отцу пришлось оплатить за всю жизнь. Он не верил банкам и считал, что сберегательные