Ярослав Мудрый. Князь Ростовский, Новгородский и Киевский. Валерий Есенков

оценивают по достоинству эту извечную тягу славян к мирному земледельческому труду. Византийские дипломаты вновь плетут свои хитрые сети и склоняют авар к наступательному союзу, не озабочиваясь последствиями в том критическом положении, в какое попала империя, лишь бы остановить всё более настойчивые, далеко заходящие набеги славян. Авары, потешившись вволю над мирными земледельцами, живущими на Днепре и Днестре, проникают в Паннонию, создают, видимо, не без помощи или при попустительстве византийцев, кочевую империю, так называемый Аварский каганат, и требуют даней с расселившихся по левобережью Дуная славян. Вчерашние воины, эти новые землепашцы вновь берут в руки оружие и на требование авар отвечают приблизительно так:

      – Родился ли на свет и согревается ли лучами солнца тот человек, который подчинил бы себе нашу силу? Не другие нашей землей, а мы чужой землей привыкли владеть. И мы уверены в этом, пока будут на свете мечи и война.

      Затем следует кровавая схватка, в которой были разбиты авары. Расчет византийских дипломатов проваливается. Союз с аварами оборачивается новой напастью. Побитые славянами, авары ведут войны с Восточной Римской империей, время от времени продолжают беспокоить победоносных славян и ввязываются в войну с империей Каролингов. Нерасчетливо распылив свои военные силы, авары в один несчастный день отваживаются осадить Константинополь, терпят под его мощными стенами жестокое поражение, и Аварский каганат внезапно и бесследно исчезает с лица земли, как прежде бесследно исчезла эфемерная империя гунна Аттилы.

      Освободившись таким образом от авар, славяне вторгаются на Балканы, вновь опустошают Фракию, Македонию и Фессалию и теперь уже в этих краях, отложив в дальний угол оружие, беспрепятственно расселяются на захваченных землях, как на своих собственных, по свидетельству Иоанна Эфесского. Они стремительно богатеют, разводят табуны лошадей, имеют золото и серебро, на всякий случай держат много оружия.

      Однако не успевают боевые дружины возвратиться к благородному и привычному земледельческому труду, не успевают обжиться на плодородных равнинах, как с менее благодатного севера скатывается новая волна воинственных переселенцев, которые вновь подступают под длинные стены Константинополя. Император спешно собирает все наличные силы, и один из его полководцев наносит поражение отрядам пришельцев на реке Эргинии и под Адрианополем, на тех же выжженных солнцем холмах, где были истреблены легионы Валента, и вытесняет разрозненные шайки из Аттики, тем не менее Балканы по-прежнему остаются под контролем славян.

      Как ни редеют дружины в боях с более искусными, более организованными византийцами, они с такой быстротой пополняются новыми пришельцами с севера, что всего четыре года спустя славяне вновь подступают к Константинополю, а ещё год спустя достигают Пелопоннеса. Только после того, как удается приостановить нашествие персов, Восточная Римская империя получает возможность