Повелители Новостей. Василий Мидянин

демон приводил в движение тысячи самобеглых экипажей в пределах кольцевой автодороги. Тогда раздосадованный Джаггернаут на двадцать четыре часа полностью прекратил автотрафик, и столицу постиг транспортный коллапс. Учитывая, что к забастовке охотно присоединился Мастер Шем, покровительствующий метрополитену имени ринпоче Ульянова (Ленина), разразился форменный конец света.

      У Шема хотя бы имелись реальные причины для серьезного недовольства: исправно обеспечивая, в отличие от бездельника Джаггернаута, бесперебойную работу московских транспортных подземелий, он имел за это всего несколько десятков жертв в год, которые якобы самостоятельно сводили счеты с жизнью под колесами электропоездов или погибали в терактах. В любом случае Санитарной Службе пришлось засунуть язык в задницу, а Архимэру, в очередной раз жестоко униженному Рунархом ситхов, – отложить свои прекраснодушные прожекты до лучших времен.

      Между «Динамо» и «Белорусской» обнаружилась одна из причин сегодняшней внушительной пробки. Огромный бетоновоз вбил темно-синюю «тойоту» в корму троллейбуса с такой силой, что легковушку сложило между крупногабаритными машинами чуть ли не вдвое, словно полураскрытый диван. Размазанная колесами снежная слякоть вокруг места происшествия была щедро замешена на крови, как бы наглядно демонстрируя всякому любопытствующему, что у водителя «тойоты» не имелось ни малейшего шанса выжить.

      Вид бездонного черного провала, в который превратилось выбитое окошко разбитой иномарки со стороны водителя, вызывал неконтролируемую дурноту, однако вместе с тем намертво приковывал взор. Алене нестерпимо хотелось заглянуть туда поглубже, мучительно вытягивая шею, чтобы хоть на мгновение из самой не понятных соображений поймать в этой гипнотизирующей глубине безмерно удивленный взгляд мертвых глаз.

      Возле места аварии уже возились с гидравлическими ножницами двое спасателей, машина которых стояла чуть впереди, дополнительно загромождая проезд. По их неспешным, полным внутреннего достоинства несуетливым движениям также можно было с уверенностью определить, что из сплющенной «тойоты» спасать уже некого, а трупу в принципе все равно, с какой скоростью его извлекут из исковерканной консервной банки и уложат на грязный снег в ожидании кареты «скорой помощи», которая безнадежно застряла где-то на полдороге в титанической пробке.

      Зато рядом со спасателями за двоих суетился невысокий паренек-эмо с модной двухцветной прической и тремя серебряными кольцами в левом ухе. Он то чуть ли не с головой забирался в окошко разбитой «тойоты», то пятился от нее на несколько шагов, заставляя шарахаться в сторону проползающие мимо автомобили. Губы его непрерывно шевелились, словно он читал магическое заклинание. Над его макушкой парил незримый для непосвященных элементаль, производивший панорамную съемку, – стало быть, парнишка делал закадровый комментарий.

      Коллега, значит.

      Зацепив краем глаза