Ты пропой, кукушка, мне. (Повести). Виктор Калинкин

ой длинные горбатые тени и замерли в стремительном полёте, подгоняемые лучами заходящего солнца. Половина назначенного им маршрута пролегала лесом, другая – краем болота, а конечный пункт – перекрёсток дорог перед следующим лесным массивом. Промчались по лесному участку шоссе, выехали на открытую местность и остановились. Отсюда до перекрёстка километра три, слева начинается болото, справа – пустынная равнина с редкими зарослями кустарника и мелкого березняка.

      Разведчик с головного мотоцикла, привстав с заднего сидения, минуту всматривался в бинокль в кромку леса, едва видимого в вечерней дымке. Прищурился, улыбнулся и пошевелил губами – он нашел вдали нечто интересное для себя. Обернулся к другим и задорно им что-то прокричал, стоя, будто на стременах – в душе он представлял себя во главе конного разъезда прусских уланов на красивой войне. Опустился в седло, закурил и широко махнул рукой вперед.

      Сопровождаемые надрывными криками чаек, проехали на малой скорости ещё километр-полтора. Аккуратно, чтоб не сорваться с высокой дамбы, развернули мотоциклы назад к посёлку. Романтик взобрался на один из них, поводил биноклем по горизонту и подозвал товарища. Тот кивнул, быстро спустился с насыпи, сполоснул руки в лужице, вытер о себя, поднялся и со слов старшего начал наносить данные на карту… Со стороны леса чуть слышно протарахтела длинная пулемётная очередь, следом несколько пуль чмокнули в болото, и две-три с недолётом щёлкнули по полотну шоссе. Разведка свою задачу выполнила и отправилась в обратный путь, не мешкая…

      На центральной площади посёлка в здании правления, что пряталось за бетонной спиной вождя мирового пролетариата, расположился немецкий штаб. Офицер разведгруппы вбежал в здание, с изящной лёгкостью козырнул седому полковнику, развернул на столе карту и доложил обстановку. Полковника более всего заинтересовал фланг противника, примыкающий к болоту. Цель завтрашнего наступления – тот самый перекрёсток, взятие которого обеспечивало прорыв танков к железнодорожному переезду. На карте через болото проходит пунктирная извилистая линия. Если ударить с этой стороны, противник у леса будет вынужден оставить позиции и сдаст перекрёсток.

      Минут через пять в штаб привели двух местных жителей. Полковник подозвал к себе офицера-переводчика, очертил фрагмент карты палочкой, поводил ею по пунктиру, вполголоса объясняя цель предстоящей беседы, кивнул в сторону местных и присел, с любопытством разглядывая невысоких заскорузлых деревенских мужичков. Молодой напуган, прячет взгляд, мнёт кепку. Пожилой, напротив, выражает готовность и подчинение: прижал ладони к бёдрам, вывернув локти наружу, и не сводит с офицеров глаз, задрав подбородок. Переводчик с картой в руке начал с него. Все вопросы старик выслушивает, повернув к нему голову и наклонив её к плечу, а отвечает, подняв и повернув к полковнику.

      – Посмотри-ка сюда, старик. Это ваша деревня, шоссе, болото. Понимаешь?

      – Никак нет, ваше благородие, не обучен, – не глядя на карту, без заминки ответил старик.

      Мгновенная реакция вызывает у переводчика недоумение. Офицеры перебросились несколькими фразами, затем переводчик еще раз обратился к старику:

      – Господин полковник спрашивает тебя: это дорога? Пройти по ней можно?

      – Ваше превосходительство! Боюсь, совру – сколь уж лет на болото не хожу, – нашёл оправдание старик.

      – Когда отвечаешь, говори: господин полковник!

      – Не могу знать, господин полковник! По картинкам не обучен!

      – Серая скотина, – вполголоса произнёс переводчик.

      – Так точно, ваш-бродь! – как на смотре, гаркнул дед, съел переводчика глазами и прихлопнул каблуками кирзачей.

      Полковник всё это время с интересом наблюдал за поведением мужика, затем выслушал скупой перевод. Между ним и переводчиком вновь состоялся короткий разговор, и обратились теперь уже к молодому парню:

      – Ты – комсомолец?

      – Я, как все. Меня заставили. А иначе хозяйство отобрали бы и отправили на поселение, – голос задрожал, глаза забегали: хочет, чтобы верили.

      – Ты должен знать, что Великая Германия превыше всего ставит умного, преданного рабочего человека, который на правах сильного будет владеть миром. Наши праздники тоже с красными знамёнами и демонстрацией! Те же цели, но всё честно и справедливо, без иллюзий. Скажи нам, что это за дорога через болото?

      – Зимник, господин полковник! – успокоился: вопрос без подвоха и опасным не кажется.

      – Что это значит?

      – Старая зимняя дорога, господин полковник! Ездили по ней только зимой на санях. А летом можно пройти, чтоб не увязнуть. Лошадь без телеги пройдет. Нынче сухо: не весна и не осень – за час пройти можно. А от шоссе к его началу по этой просеке доберётесь за двадцать минут, а с грузом – за полчаса, точно. По карте я понимаю, географию в школе проходили, – уже осмелел, в интонации появилось искреннее стремление угодить.

      Дед посуровел, подбородок опустил и из-под косматых бровей смотрит в глаза своему вождю на переходящем Красном Знамени. Что в его взгляде: вопрос, надежда, оправдание, укор?…