Зеркало для России. Владимир Хотиненко

А дальше – абсолютно по Булгакову! «Любовь выскочила перед нами, как из-под земли, как выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!» У нас завязался роман. Моим главным средством соблазнения были песни под гитару.

      Тогда там и Наташа Аринбасарова снималась, которая была звездой уже. Они с Дилором дружили. Наташа несколько, на правах старшей, опекала Дилором. И, помнится, Наташа ее даже отговаривала от сближения со мной. «Диля, ты что, с ума сошла?! Ты восходящая звезда! А он кто? Какой-то там ассистент художника! Зачем тебе это нужно?»

      С дочерью Полиной на съемках «Мусульманина»

      А закончилось все просто: у нас родилась дочка. Дилором успела сняться в моем первом полнометражном фильме «Один и без оружия». В девяностые она эмигрировала в США вместе с нашей дочкой. Работала программистом в Сиэтле. И сейчас у них все хорошо.

      Свердловская киностудия

      Я поначалу даже не предполагал, какую роль в моей жизни сыграет Свердловская киностудия. Поначалу я воспринимал ее просто как некий промежуточный этап. Надо получить здесь направление на Высшие курсы, опыт какой-никакой получить – и все. Но вот прошло уже без малого 40 лет, а я помню все, что связано со Свердловском, как будто это было вчера.

      Первый замечательный художник, у которого я работал ассистентом, был Юрий Истратов. Он тогда уже был очень известным живописцем, членом Союза художников СССР, работал с Ярополком Лапшиным на всех его картинах. Это именно он помог мне после армии устроиться на студию (я через знакомых на него вышел), и мы с ним как-то хорошо сошлись.

      В те годы джинсы нужно было «доставать», их нельзя было купить в любом магазине. А у меня были знакомые фарцовщики, и я достал Истратову стильные джинсы (а он уже был взрослый, солидный человек). И, помню, он с удовольствием носил их, причем довольно долго. Возможно даже, именно благодаря мне он вообще начал джинсы носить.

      Очень многим я обязан Юрию и благодарен за то, что он опекал меня первое время. Хоть я вроде бы давно был самостоятельным человеком и в опеке не нуждался, но вступал в совершенно новый мир, и мир весьма специфический. Вообще провинциальная киностудия – это особое пространство со своими принципами, установками и «подводными камнями». Там была своя вершина – Ярополк Лапшин, режиссер знаковых фильмов «Угрюм-река», «Приваловские миллионы» и многих других. Лапшину я тоже обязан чрезвычайно. Хотя характер был у Ярополка Леонидовича непростой. Сейчас мне даже удивительно, что он так меня приветил. Жена его, Лариса Козлова, тоже работала на студии редактором.

      Идеализм и лирика мои довольно быстро растворились в повседневной рутине.

      Прежде у меня было несколько идеалистическое представление об этой работе. Я выдумывал (ведь есть же и вкус, и чувство композиции, и образование) всевозможные фактуры. Я полагал, что буду на должности ассистента художника заниматься какими-то живописными деталями, выстраивать натюрморты или что-то подобное. Но практика очень быстро превратила меня