Собрание сочинений в четырех томах. Том 3. Песни. Стихотворения. Владимир Высоцкий

корзины в руках – словно гири…

      Ох, боюсь, что придется мне дни коротать

      С самой сильною женщиной в мире.

      «Хорошо, – говорю, – прекращаю разбег,

      Начинаю сидеть на диете».

      Но супруге приятно, что я – человек

      Самый сильный на нашей планете.

      Мне полтонны – не вес, я уже к семистам

      Подбираюсь и требую пищи,

      А она говорит: «Что ты возишься там?!

      Через год, – говорит, – чтоб до тыщи!»

      Тут опять парадокс, план жены моей смел,

      Ультиматум поставлен мне твердый —

      Чтоб свой собственный вес подымать я не смел,

      Но еще – чтобы я бил рекорды.

      И с мамашей они мне устроили пост,

      И моя худоба процветала,

      Штангу я в трех попытках ронял на помост.

      Проиграл я, но этого мало.

      Я с позором едва притащился домой,

      И жена из-за двери сказала,

      Что ей муторно жить с проигравшим со мной,

      И мамаша ее поддержала.

      Бил, но дверь не сломалась, сломалась семья.

      Я полночи стоял у порога

      И ушел. Да, тяжелая доля моя,

      Тяжелее, чем штанга – намного!

‹1971›* * *

      Свечи потушите, вырубите звук,

      Дайте темноты и тишины глоток,

      Или отыщите понадежней сук,

      Иль поглубже вбейте под карниз гвоздок.

      Билеты лишние стреляйте на ходу:

      Я на публичное повешенье иду,

      Иду не зрителем и не помешанным —

      Иду действительно, чтоб быть повешенным,

      Без палача (палач освистан) —

      Иду кончать самоубийством.

‹1972›* * *

      По воде, на колесах, в седле, меж горбов и в вагоне,

      Утром, днем, по ночам, вечерами, в погоду и без

      Кто за делом большим, кто за крупной добычей – в погони

      Отправляемся мы ‹судьбам наперекор›, всем советам вразрез.

      И наши щеки жгут пощечинами ветры,

      Горбы на спины нам наваливает снег…

      ‹Но впереди – рубли длиною в километры

      И крупные дела величиною в век›.

      За окном и за нашими душами света не стало,

      И вне наших касаний повсюду исчезло тепло.

      На земле дуют ветры, за окнами похолодало,

      Всё, что грело, светило, теперь в темноту утекло.

      И вот нас бьют в лицо пощечинами ветры

      И жены от обид не поднимают век!

      Но впереди – рубли длиною в километры

      И крупные дела величиною в век.

      Как чужую гримасу надел и чужую одежду,

      Или в шкуру чужую на время я вдруг перелез?

      До и после, в течение, вместо, во время и между —

      Поступаю с тех пор просьбам наперекор и советам вразрез.

      Мне щеки обожгли пощечины и ветры,

      Я взламываю лед, плыву в пролив Певек!

      Ах, где же вы, рубли длиною в километры?…

      Всё вместо них дела величиною в век.

‹1972›ЕНГИБАРОВУ – ОТ ЗРИТЕЛЕЙ

      Шут был вор: он воровал минуты —

      Грустные минуты, тут и там, —

      Грим,