Ледокол. Валерий Рощин

запропастился, а Банник только что поднялся на мостик с палубы.

      Заметив отказ локатора, он вздохнул и покачал головой:

      – Шо делается, а!..

      Следующие полчаса Петров с Банником занимались эволюциями ледокола – слаженно работая, оба старались как можно дальше отвести его левый борт от нависшего айсберга. Команда мотористов во главе с Черногорцевым то давала полный вперед, то отрубала винт от вала дизелей, то заставляла вращаться винт в обратную сторону…

      Получилось. Поелозив вперед-назад, «Громов» разрушил правым бортом кромку льда и отдалился от глыбы на относительно безопасное расстояние в полкабельтова. Теперь синеватый с белыми прожилками наплыв не нависал над ледоколом и не окатывал его палубы потоками воды и льда.

      Когда опасность миновала, капитан оставил на мостике Банника с Тихоновым и спустился в медицинский блок.

      – Как он? – заглянув в апартаменты Долгова, кивнул на лежащего боцмана.

      – Неплохо, – ответил доктор. – Могло быть хуже.

      – Обморожения нет?

      – Нет, все ткани целы, чувствительность в норме. Голос пропал, но со временем восстановится.

      Петров подошел к Цимбалистому, наклонился над ним, заглянул в глаза. Затем слегка сжал его ладонь и быстро направился к выходу…

* * *

      – Андрей! – постучал в дверь капитанской каюты Еремеев.

      Никто не ответил.

      Он осторожно повернул ручку и толкнул ее. Не вышло – дверь была заперта.

      – Андрей, я доложить по повреждениям, – сказал старпом, добавив голосу громкости.

      И вновь ответом ему была тишина.

      – В общем, обшивка левого борта пострадала. Но с этим ладно – герметизация корпуса не нарушена. Винт слегка зацепило – на вал передается вибрация. Но самое отвратительное, что накрылся локатор.

      Озвучив доклад, старший помощник помолчал, прислушался…

      Ни шагов, ни голоса, никаких других звуков.

      Еремеев тихо выругался, сплюнул и, удаляясь по коридору, пробормотал:

      – Ну и сиди там…

      Петров в это время находился внутри каюты.

      Он лежал на застеленной постели и отлично слышал каждое слово, сказанное через дверь старпомом. Только говорить с ним или встречаться он не хотел. В его руках была фотография в красивой деревянной рамке. Улыбаясь, супруга Людмила обнимала маленького сына Федора.

      От снимка будто исходило тепло. Разглядывая своих близких, Андрей, сам того не замечая, начал улыбаться…

* * *

      Как ни странно, познакомились они на борту «Капитана Воронина». Молоденькую журналистку – выпускницу журфака – редакция прислала сделать репортаж о команде только что вернувшегося из трудного плавания ледокола.

      Людмила была в легком платьице и белых босоножках; в руках она держала фотоаппарат и большой блокнот. Она очень волновалась и подошла к трапу аж за 20 минут до назначенного времени.

      Петров тогда был старшим помощником капитана и стоял на вахте. Старого капитана-пьяницу наконец-то