Волшебник из третьего «г». Книга 4. Всего за дюжину мух. Валерий Тимофеев

рьезный разговор

      Не доходя до беседки, Вадик остановился и, в начинающих сгущаться сумерках, вновь перечитал загадочную записку.

      «Если ты не трус, и если ты хочешь узнать тайну, приходи сегодня один после заката солнца в беседку. Пароль не нужен».

      Ни подписи, ни адреса, и почерк какой-то странный – как курица лапой писала.

      Вадик вспоминал: ни у кого из его знакомых нет такого корявого почерка. Это мог бы написать неумейка, который только-только взял в руки перо и не научился еще выводить палочки и хвостики, но написано было без единой ошибки, и даже запятые на месте.

      – Специально коверкали буквы? Зачем? Чтобы я не узнал – кто писал? Значит, автор этой записки знает меня, и не желает, чтобы я раньше времени понял – кто он?

      Так вполне разумно размышлял Вадик и все равно спрашивал у себя.

      – Но кто, кто мог написать?

      Он вертел записку в руках, разглядывал и нюхал, и даже пробовал на вкус.

      Бумага самая обычная, из тетради в клеточку. Ничем не пахнет. Дырки и вмятины. Это потому, что писали на неровном столе. Ага, лист запачкан с тыльной стороны!

      Или стол был грязный, или…

      – На полу писали!

      И не в доме, а, может, в этой беседке, где пол песком и мелкими камушками усыпан. Дырки не только под пером, но и на чистом поле! Вот и песчинки остались.

      – Ого, как много можно узнать по одной записке, если хоть немного подумать! Еще бы имя писавшего определить. Тогда хоть сейчас в милицию следователем идти можно.

      А по тексту не угадать?

      «Если ты не трус…»

      – Ха! Это я трус? – усмехнулся он. – Ну, погоди! Не знаю, кто подкинул мне в комнату эту бумажку, но если он не девчонка, не карапуз, и его тайна не стоит того, чтобы я простил эту наглость, даю честное слово – я поколочу этого писаку!

      «…приходи сегодня один…»

      – А сам ты один будешь, или кодлу с собой приведешь? Зря, наверное, я никому ничего не сказал. Хоть бы Коську поставил в известность, все бы легче на душе было. А то идешь и сам не знаешь – куда идешь.

      – Чего это я раньше времени труса праздную?

      Так думал он и разговаривал сам с собой, когда проходил последние метры до беседки, когда положил бумажку мимо кармана, когда, переступив порог, огляделся, надеясь увидеть автора загадочной записки.

      Но в беседке никого не было. Только первые желтые листья тополя шелестели под ногами, да поскрипывал на досках случайный песок.

      – Кто-то разыграл меня, – было первой мыслью Вадика. – Сейчас подглядывает из кустов и смеется.

      Смейся, смейся! Я тебе такое устрою – еще плакать будешь.

      Он обошел всю беседку, заглянул в темные углы под скамейкой и даже, для достоверности, пошарил рукой.

      Никого.

      И тогда он крикнул негромко.

      – Э-эй! Я пришел!

      – Пришел! Пришел! – словно эхо донеслись до Вадика откуда-то из под беседки приглушенные вздохи.

      Мальчику стало тревожно.

      Он присел на корточки и положил руку на шершавые доски пола, будто это могло помочь ему разглядеть того, кто прятался под беседкой.

      – Кто пойдет? Я? – услышал он чей-то осторожный шепот.

      – Нет, тебе рано засвечиваться, – уверенно отвечал ему другой голос.

      – Почему? – опять осторожный шепот.

      – На всякий случай, – отрезал уверенный голос. – Твое появление пользы делу не принесет, и нечего высовываться. Сиди тихо, как мышь!

      – И надолго?

      – Пока он не признается, ты остаешься в стороне! – прозвучал приказ.

      – Слушаюсь! – раздалось в ответ.

      – А еще лучше – и голоса не подавай!

      – Здрасте вам! – в растяжку произнес осторожный шепот. – А это еще почему?

      – Осторожность! В нашем деле прежде всего осторожность, – предупреждал командир. Так Вадик окрестил обладателя более строгого голоса. – Никогда не знаешь, что эти мальчишки выкинут через минуту. Надо быть ко всему готовым и видеть не только у себя перед носом, но и на перспективу.

      – На кого видеть?

      – Ни на кого, – раздраженно объяснил глупому собеседнику командир, – а вперед. На день или на месяц вперед. Это умение должно быть у всех великих людей, у шахматистов и умных филинов.

      – У вас есть?

      – Я – самый умный! – строго сказал командир и еще ногой для убедительности притопнул.

      – Поняла. А зачем туда смотреть?

      – Не приставай с глупыми вопросами. Сейчас не время повторять уроки. Сиди и не дергайся. Это приказ!

      – Ага, не дергайся! – заворчал осторожный. – Кто-то же должен идти?! Ему надоест дожидаться и он смоется. Жди его потом до следующего лета! Вину-то на меня свалите.

      – Первым