Долина Совести. Марина и Сергей Дяченко

все это надоело. Надоела прилипчивая Иза, круги под ее глазами, не влюбленными, а скорее угрюмыми. Надоели ее болельщицы-подруги, надоели ревнивые одноклассники, надоела суета вокруг – и он перестал отвечать на ее звонки.

      На третий день его молчания Иза явилась под окна.

      – Она сумасшедшая, – с тревогой сказала мама. – У современных девочек нет не то что гордости…

      Влад промолчал.

      Мама спустилась под окна и долго разговаривала с Изой.

      – Послушай, – сказала она, вернувшись, – ты будь человеком все-таки… Не думала, что ты такой жестокий… Спустись ты к ней, хоть на минутку!

      Влад сделал вид, что не слышит.

      Иза простояла под окнами дотемна – поздно вечером явился ее отец и утащил влюбленную насильно.

      На другой день Иза сбежала с шестого урока и явилась встречать Влада после школы; Влад, вовремя узнав об этом от верного Димки, выбрался через окно в спортзале и вернулся домой другой дорогой.

      Иза перехватила его у самой двери дома, схватила за рукав… Влад молча оттолкнул ее руку:

      – Знаешь что, соплячка… Оставила бы ты меня в покое. И навсегда забудь этот адрес, слышишь?

      Наверное, следовало бы оскорбить ее посильнее. Обозвать как-нибудь пообидней. Может быть, ударить. Чтобы она отлипла наконец, чтобы она протрезвела…

      Она убежала, рыдая, и продержалась вдали от Влада целых четыре дня. А на пятый встретила его перед началом первого урока – на глазах у всей сто тридцать третьей школы! И на глазах у всей школы он снова оттолкнул ее руку, все порывающуюся лечь ему на плечо:

      – Дура! Уйди! Видеть тебя не желаю!

      Бесполезно.

      …Почти неделю он счастливо избегал ее. Все пацаны класса помогали ему в этом, а девчонки шпионили в пользу противника; наконец Иза снова оказалась у него под окнами, но на этот раз она не стояла молча. Она плакала и звала Влада; в голосе ее было такое отчаяние, что у него мороз по коже продирал.

      Мамы не было дома. Влад в кресле, боясь пошевелиться, твердил про себя: «Меня нет дома!»

      – Влад, – плакала Иза, – я знаю, что ты здесь… Открой! Ну открой! Пожа-алуйста! А-а-а!

      Останавливались прохожие. Приходили соседи, уговаривали Изу идти домой; вышел даже хозяин овощной лавочки, вынес кружку с водой и бутылочку валерьянки. Влад сидел, закусив зубами рукав школьной курточки, и молча вспоминал все стихи, какие знал.

      Ему было так страшно, будто в дверь его дома ломилась не заплаканная девчонка, а вооруженный вертелом людоед.

      Когда Иза на минуту прервала свой хриплый зов, Влад на карачках добрался до телефона и позвонил Изиным родителям. И, сам чуть не плача, сказал, что ни в чем не виноват. Что Иза здесь и пусть они ее заберут…

      Изин отец приехал на машине.

      Владу так и запомнилась эта девчонка – растрепанная, с красным от слез лицом, с его именем на раскисших губах. Больше он никогда ее не видел.

      Родители нашли возможность увезти Изу в другой город – подальше от столь разрушительной