Родная кровь. Книга первая. Семейные ценности отдельных личностей. Анжела Кристова

а еще, как она хлюпает ногами по талой воде. Наконец, подъехали к моему жилищу.

      – Я уеду. В день весеннего равноденствия вернусь. За тобой присмотрят.

      Ссадил меня с седла. Развернул своего коня и растворился в темноте. Вторая лошадь, немного постояв у крыльца, также внезапно сорвалась и ускакала в ночь.

      День весеннего равноденствия. Этому празднику в наших местах придавали огромное значение. С этого дня зима отступала, можно уже было не бояться, что с гор принесет ледяной ветер. Разрешено было сеять и выгонять скот на пастбища. А еще в этот день дарили нашему мертвому богу невесту.

      Капище – это слово я быстро выучила, находилось посередь площади, в само капище были вставлены три скрепленных вместе металлическими штырями осиновых столба. Все улицы свенского поселения выходили на эту площадь. С какой стороны не поедешь, капища не миновать.

      Сложенная горкой у основания кучка камней никаких трепетных чувств у меня не вызывала. Единственная ассоциация возникала в голове с кострищем.

      В богов я не верила, вернее, ничего про них толком не знала. Раньше мне не рассказывали, ну а сейчас, просветив еще в самом начале зимы про свадьбу и жениха, никаких приятных ассоциаций не вызывали. Все боги для меня были злыми, кровожадными и чужими.

      Первый раз, оказавшись близко от капища и рассмотрев обожженные камни и новые недавно ошкуренные столбы, я спросила у деда, что здесь готовят. Дед сказал, что в этом месте сжигают, а не готовят. На мой вопрос, сжигают чего, дед ничего не ответил. Помогли сообразить, а вернее конкретно намекнули будущие родственники – если не дам согласие добровольно пойти за Жедора, сынка старосты, то меня и сжигать весной будут. Еще и после таких слов, введших меня в ступор, сынок старосты подошел и облапал всю меня на глазах у хмуро наблюдавшей толпы свенов. Обнюхал даже и, повертев из стороны в сторону, высказался в том смысле, что я худая и болезная очень.

      Ну, я и не надеялась, что кому то приглянусь в столь нежном возрасте.

      Нас разместили в развалившемся жилище. Ни дров, ни постелей в доме не было. Я тряслась от холода всю первую ночь, а рядом со мной тряслись и мои младшие сестры, и еще братик. Наше барахло, с которым нас погрузили и везли всю дорогу до поселения свенов, местные отобрали. Выдали взамен старые тряпки, старые рваные тулупы мне и деду Орису. А маленьким ничего не дали. Оставили на теле одежку, сняв все теплое и более-менее новое.

      Уже на следующее утро заявился староста, один, и высказал пожелание забрать меня. Можно прямо в этот день. Взамен меня обещал привезти дров, много еды и хорошую одежду. Дед Орис уперся. Я молчала.

      Вот тогда староста и сказал, что мне и деду думать до дня весеннего равноденствия. Вернее за неделю до дня нужно дать согласие, иначе меня женят на мертвом боге. И не важно, что лет мне всего ничего. Главное, что я чистокровная. Еще сказал, что следом сестры пойдут, в следующие года. По старшинству. Еще сказал, что если я соглашусь, то младших будут