Убийство в магазине игрушек. Эдмунд Криспин

деловых требованиях. – Очень хорошая идея. Я иногда жалею о том, что перевел свой бизнес в город, даже спустя год. Невозможно прожить там столько, сколько прожил я, и не испытывать порой ностальгии.

      Он самодовольно похлопал себя по довольно кричащему жилету оттенка «лиловая петуния», обтягивающему его маленькую пухленькую фигурку, как будто это чувство каким-то образом делало ему честь.

      – Еще бы вам ее не испытывать, – аристократические черты Кадогана исказила суровая гримаса, – «Оксфорд, ты – цвет всех городов»[6]. Или это был Лондон? Впрочем, какая разница.

      Мистер Споуд нерешительно почесал кончик носа.

      – Оксфорд, – продолжал нараспев Кадоган, – «град шпилей дремлющих»[7], кукования кукушки, отзывающегося эхом, город колоколов в великом изобилье (так что иной раз и сосредоточиться трудновато), зачарованный жаворонками, опутанный сетями грачиных стай, опоясанный реками. Вы когда-нибудь задумывались, насколько гений Хопкинса[8] заключался в расстановке предметов в неправильном порядке? «Оксфорд – питомник юности цветущей»[9]. Нет, это был Кембридж, но все равно. Конечно, – Кадоган наставительно помахал револьвером перед носом перепуганного мистера Споуда, – я терпеть не мог этот город, когда был студентом: я считал его убогим, инфантильным, ограниченным и незрелым. Но я забуду об этом. Я вернусь с глазами, блестящими ностальгической слезой, и с восторженно разинутым ртом. И для всего этого, – его голос прозвучал осуждающе, – мне понадобятся деньги. – Сердце мистера Споуда екнуло. – Пятьдесят фунтов.

      Мистер Споуд кашлянул:

      – По правде говоря, я не представляю…

      – Так насядьте на Натлинга, отфутбольте Орлика, – с жаром произнес Кадоган. Он схватил мистера Споуда за руку. – Зайдемте-ка, обсудим это за выпивкой, чтобы успокоить нервишки. Бог ты мой! Я упакую багаж, сяду в поезд и снова приеду в Оксфорд…

      И они это обсудили. Мистер Споуд был довольно-таки восприимчив к алкоголю, а кроме того, он не любил спорить о деньгах. Когда наконец он вышел, на корешке его чековой книжки значилась сумма в пятьдесят фунтов на предъявителя Ричарда Кадогана, эсквайра. Итак, поэт одержал победу в этом деле, что, впрочем, любой лишенный предрассудков сторонний наблюдатель мог бы предвидеть с самого начала.

      Расставшись с издателем, Кадоган побросал несколько вещей в чемоданчик, отдал ряд строгих распоряжений своему слуге и немедленно отправился в Оксфорд, несмотря на то, что было уже половина девятого вечера. Так как ему не по карману было содержать машину, то он доехал до вокзала Паддингтон на метро и, проглотив в баре несколько пинт пива, уселся в поезд в направлении Оксфорда. Его не смущало, что поезд не был скорым. Он был счастлив уже потому, что на некоторое время убегает от беспокойного и омерзительного ощущения внезапного наступления среднего возраста, опостылевшей жизни в Сент-Джонс-Вуд, от скуки литературных вечеринок и пустой болтовни знакомых. Несмотря на свою литературную

6

Искаженная цитата из стихотворения шотландского поэта эпохи Возрождения У. Данбара (1465–1530) «Ко граду Лондону» – «Лондон, ты – цвет всех городов…».

7

Эпитет «град дремлющих шпилей» принадлежит викторианскому поэту М. Арнольду (1822–1888), назвавшему так Оксфорд в своей элегии «Тирсис».

8

«… Кукования кукушки» – развернутый пересказ строки из стихотворения Дж. М. Хопкинса «Оксфорд Дунса Скотта». Поэзии Хопкинса свойствен сложный синтаксис и необычный порядок слов.

9

Стихотворение «Оксфорд, 30 мая 1820 года» У. Вордсворта открывается строкой: «О ты, святой питомник юности цветущей».