Резистент. Милена Оливсон

придется делить комнату на всех, раз уж нас всего трое. Адам выдает каждому по ключу от комнаты, а вместе с ними – карточку, как в банке, с тиснеными серебряными цифрами. Эту карту нужно носить с собой. Зачем столько мороки? Это такие предосторожности?

      Наша комната оказывается достаточно большой, светлой и теплой. Два широких окна, занавески из светлого тюля, на стенах – свежая нежно-голубая краска; три новеньких кровати, у каждой – столик с двумя выдвижными ящиками. Зеркало почти в полный рост; высокий шкаф, письменный стол и стул на колесиках. Все чистое, белое или голубое, а на постельном белье та же эмблема с буквой «R», что на форме работников Центра. Мне понравилось сразу. Не хочу говорить плохо о своем доме, но в нем не было абсолютно ничего нового: вся мебель или стояла там еще до моего рождения, или изначально покупалась пользованной. И хотя я старалась поддерживать чистоту, моя спальня с обшарпанными обоями и скрипящими полами была настоящим клоповником по сравнению с этой комнаткой. Ната тоже повеселела; она улыбается мне, когда наши взгляды встречаются.

      Вторую мою новую соседку, девочку с ярко-рыжими волосами, зовут Иванной. Вздернутый тонкий нос и большие черные глаза наводят на мысли о лисицах из детских книжек с картинками. Здесь нет Гарри, чтобы начать разговор, так что мы просто сидим на кроватях, думая каждая о своем, пока не зовут на завтрак.

      В столовой оказывается, что Резистентных намного больше, чем я могла подумать. Шесть столов, за пятью из них примерно по десятку человек – выходит не меньше пятидесяти! Один из столов пуст – видимо, для нас. Неужели в Пентесе действительно столько людей, у которых есть иммунитет к вирусу? Почему о них никто не знает?

      В столовой стоит оживленный гул, Резистентные обмениваются новостями и шутками. Похоже, в Центре не такая уж и строгая атмосфера. Как только мы входим, все взгляды устремляются на нас, а затем вдруг раздаются аплодисменты и приветствия. Смущенные и сбитые с толку, мы все садимся за единственный пустой стол. Почти сразу появляются две женщины-кухарки, перед каждым ставят здоровенную порцию дымящегося жаркого, а в центр стола – блюдо с бутербродами и пирожками горкой.

      – Ну, не зря ехали, – выражает общую мысль Гарри.

      Почти все мы набрасываемся на еду, как голодные звери. Со стороны, наверное, выглядит забавно, но нам не до того. Позади тяжелая ночь, а многие так не ели и в хорошие дни. Я уплетаю картошку за обе щеки, попутно откусывая от пирожка, и тревога улетучивается. Наконец мне хоть в чем-то повезло: у меня иммунитет, можно сказать, дар от природы, и теперь жизнь изменится – должна измениться! – к лучшему.

      Затем нам всем выдают по комплекту униформы из майки, куртки, удобных спортивных брюк и кроссовок. Одежда дышит чистотой, и позже, в душе, я с удовольствием стаскиваю с себя пропахший горьким потом свитер, чтобы сменить на свежий костюм. После купания нам позволяют вернуться в комнаты и отсыпаться хоть до ужина.

      Я была вымотана; казалось, что я усну, как только голова коснется